Чудовище

А ведь даже у маглов есть такая наука как хронобиология. Неужели родители девчонки — врачи — не объяснили, что магия магией, а нарушение циркадного ритма ни к чему хорошему привести не могло? Или они так и не узнали? Я не думаю, что Макгонагалл, при всем ее ханжестве, могла утаить от ученицы, что песочные часики на ее шее не такая уж и безопасная игрушка. В конце концов мы с Воробушком сошлись на том, что бородатый Песталоцци в директорском кресле школы устроил еще один педагогический эксперимент. Не на чистокровных же его проводить, в самом деле!

В то, что мистер Дамблдор хоть во что-то ставил маглов и маглорожденных, я никогда не верила. Заявлять он мог все, что угодно, но одно то, как обстояли дела с адаптацией детей из немагических семей, свидетельствовало о многом. Как и то, что, несмотря на пережитое в девяноста втором, не только Криви, чей отец был всего лишь молочником, но и Финч-Флетчли, парнишка не из самой бедной семьи, вернулись в Хогвартс. Сомневаюсь, чтобы его родители отпустили сына и наследника, имей они хоть какое-то представление об истинном облике магического мира. Это ведь в Косом все чинно-благополучно, а сделай шаг в Лютный — и сильно удивишься, если жив останешься. К тому же, стой Дамблдор на страже интересов маглорожденных по-настоящему, закон об ограничении использования магии несовершеннолетними не был бы принят в той редакции, в какой он существовал. Воробей подобными умозаключениями не баловался, он просто не доверял директору — и все. У нахаленка всегда была хорошая чуйка.

Только где эта чуйка была на первом занятии по УЗМС? Is cuma liom sa diabhal, что он оседлал гиппогрифа и сделал на нем кружок вокруг школы: мелкий достачно хорош в ментальных практиках, чтобы договориться с этой недоптицей. (п/а: ирл. Наплевать) Но вот какого черта он полез под когти разъяренного зверя, он сам внятно объяснить не мог. Ладно, если бы из-за Невилла или хотя бы Провокатора. Так нет! Из-за Моли, imeacht gan teacht air. (п/а: ирл. Чтоб он провалился) Герой, блин, недоделанный!

— Ну не стоять же и смотреть, как Моль превращают в фарш! Хагрид как раз на Финнигана отвлекся: Сим уже на своего гиппогрифа взобрался и почти взлетел, — чуть смущенно заявил мне шкет. В том году основы и навыки обращения с различными магическими тварями преподавал лесничий. В принципе-то верный выбор: кто, как не он, мог дать верный совет, с какого боку к кому подходить, но вот методы оставляли желать лучшего. Чего только стоил рекомендованный Хагридом учебник! Эту дрянь полувеликан прислал мелкому в качестве подарка на день рождения. Разума у клыкастой книжонки не было, а вот рефлексы кусачей шавки — да, поэтому Воробей честно отрабатывал на ней отталкивающие чары и Ступефай. В результате, когда он собирал вещи для отбытия с Тисовой улицы, книжечка вела себя тихо-тихо, даже в сдерживающем ремне необходимости особой не было.

И, на мой взгляд, Воробышек мог бы и остаться в стороне: Малфой-младший был виноват в нападении гиппогрифа сам, ибо нечего магическому зверю, который прекрасно понимает если не человеческую речь, то интонацию, говорить с пренебрежением о том, что тот глуп и уродлив. Как бы то ни было, благодаря рывку за мантию от шкета, Моль отделался одним ударом когтистой лапы по касательной, однако и тот был страшен: судя по количеству крови, был задет локтевой анастомоз и суставная сумка. Еще бы чуть сильнее удар — и прости-прощай, рука: латать суставы даже у колдомедиков получалось плохо. Но этого не случилось: мелкий успел отбросить Малфоя из-под удара, а подоспевший Хагрид — усмирить гиппогрифа.

Я была готова отдать свою руку на отсечение, что директор изошел на лимонные дольки от умиления, ведь его Мальчик-Который-Выжил оказался настолько благороден и не чужд подвигу, что был готов помочь не только другу, но и врагу. Настоящий, мать его волшебницу, гриффиндорец! Уши только негоднику надрать некому было!

История с гиппогрифом имела, естественно, свое продолжение. Хагрид попал под расследование о служебном несоответствии, а животному, покусившемуся на мага, грозила смертная казнь. И если за лесничего вступился директор, то спасти гиппогрифа могло только чудо: даже у маглов собаку, напавшую на человека, усыпляют. А тут целый наследник Малфоев. Если верить памяти Твари, Люциус за своего ребенка и дракона порвать был способен. Вряд ли что-то за десять-пятнадцать лет изменилось. Так что животное было обречено, и никакие речи, никакая помощь, тем более Гермионы Грейнджер, помочь не могли.