Чудовище должно умереть

Я гадал, насколько Лина близка к тому, чтобы рассказать мне про Джорджа и несчастный случай на дороге, который, вероятно, до сих пор не дает ей спокойно спать. Но я не настолько владел собой, чтобы вызвать ее на откровенность. Даже по моим нынешним понятиям это было бы слишком. К тому же совершенно излишне. За ее словами чувствовалась решимость окончательно разобраться – не с Джорджем, а с тем кошмаром, который преследовал ее последние месяцы. Упоминал ли я в самом начале дневника, что убийцу тянет на место преступления? Лина не убивала Марти, однако знала убийцу, потому что была там. Она хотела избавиться от ужасного призрака и просила меня помочь ей! Меня! Господи, что за злая ирония.

– Хорошо, поедем. – Я старался, чтобы голос звучал небрежно. – А чем занимается твой Джордж?

– У него автомастерская на пару с партнером. «Рэттери и Карфакс». Джордж, он такой… Как я рада, что ты согласился… В общем, тебе он вряд ли понравится, не твоего поля ягода.

Автомастерская. И она еще сомневается, понравится ли он мне!

Джордж Рэттери.

31 июля

Севернбридж. Сегодня я отвез туда Лину. Я купил новый автомобиль, отдав старый в частичную оплату. Не стоит раскатывать там с глостерширскими номерами. Наконец-то я в цитадели врага и готов сразиться с ним один на один. Я не боюсь быть узнанным – Севернбридж и моя деревня находятся в разных концах графства, а борода совершенно меня преобразила. Главное – проникнуть в дом Рэттери и там закрепиться. Сейчас Лина гостит у сестры, а я остановился на постоялом дворе «У рыболова»: она не торопится меня представлять. Пока я просто друг, который любезно подбросил ее на машине.

Я спросил у чистильщика обуви, где здесь лучшая автомастерская.

– «Рэттери и Карфакс», – без запинки ответил тот.

– У реки?

– Да, сэр, на берегу. Если по Хай-стрит, то не доходя до моста.

Еще два факта в копилку обвинений против Джорджа Рэттери. Процветающая автомастерская с большим набором запчастей. И река неподалеку – теперь я знаю, каким образом Джордж избавился от поврежденного крыла.

Только что звонила Лина. Рэттери приглашают меня на ужин. От тревоги не нахожу себе места. Если я так волнуюсь перед встречей с врагом, то как поведу себя перед убийством? Вероятно, я буду абсолютно спокоен, ибо к тому времени достаточно хорошо изучу Джорджа Рэттери. Я никуда не спешу и намерен вскармливать ненависть и презрение, как присосавшегося паразита, до самой его смерти. Надеюсь, за обедом Лина не станет ко мне приставать. На сегодня все.

1 августа

Омерзительный тип, просто на редкость гадкий. Чему я весьма рад. Подсознательно я боялся, что Джордж окажется добрым малым. Теперь я спокоен. Когда буду отправлять его на тот свет, раскаяние меня не замучает.

Все прояснилось очень быстро. Джордж стоял у камина и курил, держа сигарету между большим и указательным пальцами и задрав локоть вверх: самодовольная манера человека, который хочет показать окружающим, кто здесь хозяин. Перед тем как подойти, он, словно петух на навозной куче, некоторое время сверлил меня надменным взглядом.

Представившись его жене и матери и приняв отвратительный коктейль, я изучал Джорджа, как палач изучает приговоренного к казни. Лет сорока пяти, высокий и тучный, затылок срезан, лоб нависает над бровями; псевдокавалерийские усы не скрывают надменных, вывороченных губ.

Я сознаю, что мой портрет выглядит карикатурой. Вероятно, женщине – например, его жене – Джордж представляется идеалом мужчины. Я слишком предвзят. Тем не менее его грубость и неотесанность бросались в глаза.

Завершив свой монолог, Джордж с преувеличенным вниманием посмотрел на часы.

– Пора бы уже.

Никто не ответил.

– Ты говорила со слугами, Вай? С каждым днем они подают ужин все позже.

– Да, дорогой, – ответила его жена – бледная копия Лины, жалкое, забитое создание.

– Хм, должно быть, они с тобой совсем не считаются. Придется самому.

– Пожалуйста, дорогой, не надо, – взмолилась жена, выдавив жалкую улыбку. – Иначе слуги уволятся. – Поймав мой взгляд, Вайолетт Рэттери мучительно покраснела.

Джордж представлял собой тип домашнего тирана, чей скверный характер проявляется в полную мощь, когда его окружают люди зависимые. Анахронизм, а не человек, черствый и жестокий. Джордж сошел бы за своего среди дикарей, из него вышел бы отличный морской волк или надсмотрщик над рабами. Однако в образованном обществе такому негде себя проявить, и всю нерастраченную жестокость он обращает на домочадцев.

Удивительно, насколько ненависть обостряет зрение. Я изучил Джорджа глубже, чем закадычного друга. Передо мной стоял человек, который убил Марти и позорно удрал с места преступления, который отнял жизнь, стоившую жизни десятка таких, как он, жизнь единственного дорогого мне человека. Ничего, Марти, потерпи, ему недолго осталось.

За ужином я сидел напротив Лины, между Вайолетт Рэттери и старой миссис Рэттери. Джордж то и дело оценивающе на нас поглядывал. Едва ли он ревновал Лину – такие, как он, слишком уверены в собственной неотразимости, просто недоумевал, что она нашла в этом чудаке Феликсе Лейне.