Чудовище Франкенштейна

Я надеялся, что он доставит нас в город Бру-Хед на севере. Безымянный островок, где мой отец создал, а затем уничтожил мою будущую подругу, находится в пяти милях от Бру-Хеда в проливе Айнхаллоу, не нанесенный ни на одну карту и расположенный далеко на западе, едва ли не в океане. Но тут Мак-Грегор оказался непреклонен.

— Раз уж мы прибыли на главный остров, я пристану на юге, чтобы уладить одно дельце в Орфире.

Небо вновь потемнело, а на воде появились зыбь и белые барашки. До Айнхаллоу оставалась еще половина пути, к тому же Мак-Грегору пришлось бы выйти из природной бухты Скапа-Флоу в Атлантику, так что я больше не настаивал. От Орфира примерно пятнадцать миль по суше до Бру-Хеда. Но что такое пятнадцать миль и еще один день?

Едва мы высадились, Мак-Грегор сказал:

— Когда надумаете вернуться, я обычно бываю в Орфире утром по средам. Спросите меня на рынке.

— Спасибо, — сказал я. — Вы были очень великодушны.

— Да не за что. Я ведь сделал два одолжения разом. — Он подмигнул. — Вас двое, и ни один не сгубилмою бабулю.

30 декабря

— Идите сюда, я кое-что покажу вам.

Вчера, когда Орфир остался в нескольких милях позади, я привел Лили на полоску земли между озерами Харрей и Стеннес, откуда видны они оба. Если небо хмурится и дует ветер, кажется, будто вода поднимается с двух сторон и грозит вас затопить.

— Видите вон те стоячие камни? — спросил я Лили. — Я обнаружил их в свой первый приезд. Там две отдельные группы. — Чем ближе мы подходили, тем яснее становилось их расположение. — Четыре тонких — это Камни Стеннес. Группа побольше, стоящая большим кругом, — Кольцо Бродгара. Говорят, их расставили древние: Камни Стеннес служили храмом Луны, а Кольцо Бродгара — Солнца.

Я подвел Лили к Камням Стеннес. Их заостренные грани, смотрящие в свинцовое небо, дышали угрозой, и казалось, самый высокий, под пять метров, в столь мрачный день мог бы притянуть демонов.

— Встаньте здесь. — Я поставил ее посередке.

— Зачем? — подозрительно спросила она.

Сначала я подумал, что этот древний ритуал хорошо отвечает женским чувствам, и надеялся, что Лили, возможно, смягчится: если я как-нибудь обручусь с ней, то добьюсь законной брачной ночи. Теперь же, глядя на ее неумолимое лицо в сером свете, я вдруг вспомнил, что свадьба у нее уже была.

— Пары клянутся здесь в верности, — продолжил я, понимая, что назад пути нет. — Женщина стоит между Камнями Стеннес, мужчина — в Кольце Бродгара, и оба приносят обет верности. Потом они подходят к тому камню, что выпал из круга. Он носит имя Одина. В нем проделано отверстие. Влюбленные соединяют руки сквозь отверстие и скрепляют клятву, которая считается нерушимой до самой смерти.

Лили тихо сказала:

— Виктор, мы не влюбленные.

— Но вы же обещали.

«Не судите обо мне по моим словам». Ноги у меня затряслись — неведомо почему, ведь в кои-то веки я не разозлился.

— Чего вы хотите от меня? — спросила она.

Я сказал ей, что нужно говорить, решив, что она этого не знает, что подобные слова чужды ее натуре точно так же, как и моей. Потом оставил ее в неправильном прямоугольнике Камней Стеннес — пленницей четырех острых, как нож, конусов.

Кольцо Бродгара, где должен был стоять я, представляло собой огромный круг метров пятидесяти в диаметре. Его опоясывал ров, высеченный в горной породе и ныне высохший. Из дюжины камней со сглаженными краями прямо стояла лишь половина.

Я вышел на середину круга и дал Лили знак, что можно начинать: слова я придумал еще в лодке Мак-Грегора. Решив, что именно это хочет услышать женщина, я воспользовался заклинанием Бидди Джозефс: «Отдаюсь тебе и беру тебя к себе. Буду любить только тебя и никого больше, ныне и присно».

Но какой заговор прочитала Лили? Хотя губы ее шевелились, их движения не совпадали с теми словами, что я велел ей произнести.

Мы медленно пошли навстречу друг другу, нас разделял упавший Камень Одина. Встав на колени, я просунул руку в отверстие. С другой стороны Лили тихонько вставила свою маленькую холодную ладонь в мою, но тут же отдернула ее.

Мы встали и посмотрели друг на друга поверх камня. У нее за спиной небо расколола двузубая вилка молнии. Гром не грянул. Без единого слова Лили показала на бусы Мирабеллы. Я снял маленькое ожерелье с запястья и повесил его Лили на шею.

Не важно, повторяла она мои слова или нет.

Я знал, что мы оба лгали.

31 декабря

Скоро полночь. Время застыло между старым и новым годом — на том миге, которого не существует, когда время замирает и ни один человек не может ни родиться, ни умереть.