Чудовище и красавец

— А вы уверены, что им это действительно причитается? — Неожиданно поднявшийся ветер дул в лицо, и мои слова прорывались сквозь него, борясь за право быть услышанными. — Да, они поступили некрасиво, да, даже по-хамски. Но что они, в сущности, сделали? Брякнули спьяну то, что думали. Хороший удар по физиономии они, конечно, заслужили. Но смерть?.. Или увечье, которое останется с ними на всю жизнь?..

Гильад глядел, склонив голову набок. Моя реакция его явно не впечатлила.

— Вы настолько всепрощающи? — спросил он с плохо скрываемым сарказмом.

— Всепрощающа? Нет, — поморщилась я. — Сказать по правде, я довольно злопамятна. Это принято считать недостатком, но мне кажется неправильным забывать зло, равно как и добро. Хотя бы для того, чтобы не наступать дважды на одни и те же грабли. Скорее, я… — пришлось, смолкнув, подбирать подходящее слово, — …за справедливость.

Надеюсь, это прозвучало не слишком пафосно. Во всяком случае, я к пафосу не стремилась.

Взаимопонимания нам явно было не найти, да и жизненные ориентиры у нас слишком разные. Так что пора бы просто на более радостной ноте распрощаться, да и разойтись с миром. Но следующая реплика Гильада оказалась совершенно для меня неожиданной.

— И именно справедливость заставила вас остановиться, увидев на мосту человека со сгорбленной спиной?

Я недоуменно подняла глаза на военного, пытаясь вникнуть в суть вопроса.

— Не знаю, — произнесла я наконец. — Нет, наверное. Я просто увидела человека, которому, возможно, нужна была помощь, и поэтому ее предложила. — Собственная растерянность начинала слегка раздражать. И вообще, что за странный вопрос? — У меня не было ни времени, ни стремления подробно анализировать свой поступок. Разве это важно?

— Нет. Наверное, нет. — Гильад отвечал, но, кажется, уже думал о чем-то другом. И вдруг спросил: — Как вы относитесь к тому, чтобы встретиться еще раз? При более благоприятных обстоятельствах?

Я сглотнула. Как-то не ожидала такого поворота. То ли опыта не хватает в подобных делах, то ли военный попросту задался целью вконец меня запутать.

— Ну… В принципе, можно, — немного растерянно проговорила я затем. — Только у меня необычный график. И выходной может выпасть на любой день недели.

— В таком случае я справлюсь у вас дня через два о следующем выходном?

Я улыбнулась, неловко пожала плечами.

— Хорошо.

Звон дверного колокольчика, многократно усиленный магически, раздался будто бы над самым ухом, хотя находились мы в мастерской.

— Демонова теща! Они уже здесь! — недовольно выдохнул мой работодатель.

Это ругательство звучало несколько странно из уст художника (от человека такой профессии ожидаешь чего-нибудь более оригинального и изящного), но я слышала его от Брика не в первый раз.

— Закончишь тут? — со вздохом уточнил оман.

— Конечно.

На самом-то деле о том, что сегодня к Брику придут гости, мы знали заранее. И колокольчик зазвонил, как и было назначено, ровно в шесть. Однако художник оказался настолько увлечен работой, что воспринял этот звонок так, будто друзья заявились часа на два раньше, чем планировалось.

— Тогда закругляйся, и можешь идти домой. — О том, что сегодня я заканчиваю работать пораньше, мы тоже договорились заранее. — Да! — вспомнил он. — Сможешь отнести вниз кахелет?

Я утвердительно кивнула. Кахелет — специальный материал, из которого готовилась синяя краска. Краска эта получалась необычной, позволяя особенно достоверно передать глубокий цвет летнего неба. Сам материал, пока он еще не был смешен с водой и пригоден для рисования, следовало хранить в холодном месте, то есть в нашем случае — в погребе. До сих пор я спускалась туда только один раз, но этого было достаточно, чтобы не заблудиться. В особняке же работаю, не в замке с лабиринтом подземелий.

Художник, накинув на плечи сюртук, отправился открывать. Далия к этому времени уже была отпущена, так что гостей предстояло впустить лично хозяину.

Я неспешно закончила свои наброски, сложила листы с расчетами, поглядела на картины и лишь после этого собралась спуститься в погреб, прихватив баночку с темно-синим содержимым. И только тогда сообразила, что для этой цели нужно будет пройти через весь дом, и главное — через гостиную. Ту самую, где Брик уже сидел вместе со своими друзьями.

Черт! И что мне стоило проскочить на кухню раньше? (Лестница в погреб вела именно оттуда.) Теперь придется шествовать мимо всей компании. Я такое терпеть не могу, тем более и статус у меня здесь не тот, чтобы вертеться среди гостей. Да и собственная внешность давно приучила обходить подобные посиделки стороной. Однако же и выбора нет. Быстренько проскользну, авось, внимания особого не обратят.

Вышла из мастерской, быстро пересекла кабинет и нерешительно замерла у распахнутых дверей гостиной.

— Этот Габаи совершенно ненормальный, — тоном бывалого сплетника вещал один из гостей, рыжеволосый.