Чудовище и красавец

Не знаю, прочел ли Аладдин в глазах маркиза то же, что и я, но прищурился в ответ крайне неприязненно. Я недовольно поморщилась. Право слово, что эти мужчины успели не поделить за время столь непродолжительного знакомства?!

— Действительно разумно, — согласилась я, стремясь отвлечь их от этой взаимной неприязни. С первого взгляда она, что ли, вспыхнула? — И существенно облегчит нам задачу. Поступим следующим образом. Сегодня вечером я приму облик Несмеяны и вместо вас, — я обратилась напрямую к царевне, дабы не продолжать говорить о ней в третьем лице, — приду во дворец. Останусь в одиночестве в ваших покоях и дождусь, пока активируется заклинание. И вот тогда я смогу выяснить, куда именно оно должно вас доставить. Едва с орешка спадет скорлупа, это реально будет определить.

— Не годится, — возразил принц.

— Почему? — недоуменно воззрилась на него я.

— Мало ли что еще там, в этой горошине, скрывается. Одна ты туда не пойдешь.

— Аладдин, я же фея, притом, позволю себе отметить, высококвалифицированная. Я знаю, что ничего, кроме заклинания переноса, в орешке нет.

— Все равно. Я пойду с тобой.

— А вы, простите, маг? — насмешливо поинтересовался Дарьен. — Сумеете помочь Элране справиться с колдовскими чарами?

— Вы тоже не маг, — огрызнулся принц. — И да, если понадобится, значит, сумею.

— А про репутацию царевны вы не подумали? — не отставал маркиз. — Появление мужчины в покоях незамужней девушки, да еще и в ночное время, обществом, знаете ли, не одобряется.

— Если Аладдин настаивает, мы что-нибудь придумаем, — заявила я, главным образом для того, чтобы потушить разгорающийся спор. — Я дам ему шапку-невидимку, и он сможет проникнуть в покои Несмеяны незамеченным. Но, Дарьей, — я серьезно взглянула на жениха, — я очень прошу тебя взять на это время царевну под свое покровительство. Никто не должен узнать, что в эту ночь в покоях Несмеяны будет ночевать не она. А ты сможешь и спрятать ее у себя, и защитить в случае необходимости.

— Хорошо, — небрежно бросил маркиз.

На рыцаря без страха и упрека он походил в этот момент меньше всего, однако же я оценила по достоинству его готовность помочь, которой не предшествовали даже краткие секунды колебаний.

Так и случилось, что Несмеяна отправилась в тот день в дом Дарьена, а мы с Аладдином — во дворец. Принять облик царевны не составило для меня труда: работать с иллюзиями я умела и любила. Шапка-невидимка у меня тоже имелась, правда, только одна, но больше было и не нужно. Когда горничная, убедившись, что госпожа легла спать и в ее услугах не нуждается, на цыпочках покинула комнату, Аладдин тихонько задвинул дверной засов и снял шапку.

Темноту в опочивальне разгоняла одна-единственная свеча. Зажигать другие мы не стали, опасаясь, что усиленное освещение можно будет заметить через окно, даже сквозь занавеску. Я села на кровать, принц в кресло, и мы стали ждать. Вынужденное молчание делало ожидание особенно напряженным: ведь мы опасались выдать себя разговором. Я оглядывала комнату, покачивая ногами, которые не доставали до пола за счет высоты многочисленных перин. Удивительно, как Несмеяна смогла почувствовать сквозь них орешек. И совершенно понятен тот факт, что злоумышленник, в свою очередь, не сумел просчитать такое развитие событий. К слову, «горошина» с заклинанием и сейчас была здесь, благополучно спрятанная мною на прежнем месте.

А горница была красивая и уютная, это я приметила сразу, еще когда вошла сюда в сопровождении служанки, помогавшей Несмеяне переодеваться ко сну. Резные ставни, симпатичная занавеска, расписной потолок, узорчатый ковер. Но все это не аляповато, сочетание цветов отлично подобрано, а потолок с уклоном придает комнате ощущение сказочности.

Однако какой бы красивой ни была горница, с интересом ее осматривать можно лишь ограниченное количество времени, тем более при скудном освещении. Так что я отчаянно скучала и, несмотря на ранний по моим меркам час, испытывала острое желание закрыть глаза. Но внезапно в лицо словно подул легкий весенний ветерок. Встрепенувшись, я спешно соскочила с кровати. Ощущение, будто по горнице гуляет ветер, усиливалось, хотя окно было закрыто, а легкая занавеска оставалась неподвижной. Принц тоже почувствовал неладное и напряженно, дезориентированно оглядывался, вскочив на ноги.

Я сконцентрировалась на природе высвобождающегося из скорлупы волшебства. Чувство, позволяющее феям, равно как и ведьмам, воспринимать колдовство, больше всего напоминает осязание. Заклинание будто касалось кожи мелкими покалываниями, а мозг автоматически, инстинктивно фиксировал их и доносил до сознания, переводя в мысли и образы.

— Заклинание переноса, как я и говорила, — проинформировала я лишенного аналогичного шестого (или седьмого?) чувства принца. — Пункт назначения… Сиреневый замок.