Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!

- Ты что д-д-делаешь? – прошептала я, упираясь руками в грудь Хозяина Топи.

- Изгоняю икотку, - послышался голос.- А то что-то поцелуями его не проймешь!

- Ты там без крайностей, ладно? – прошептала я, чувствуя, как по нашему с икоткой телу скользят руки. Когти оставляли сладкие расчесы, а жаркие поцелуи заставляли краснеть и задыхаться.

- Ты не это… - предупредила я, чувствуя, как поцелуи скользят вниз.

- Ой, щекотно! – орал Федор Федорович внутри. – Я щекотки боюсь!

А я уже ничего не боялась… И, честно сказать, мне было откровенно плевать на Федор Федоровича, на его присутствие в моем теле, на все, что происходит вокруг. Только звезды, сверкающие среди ветвей сливались в единое яркое пятно, когда тело выгибалось на холодной, покрытой росой траве.

- Щекотно! – визжал Федор Федорович, а я чувствовала себя, словно во сне.

- Морок? – спросила я, задыхаясь.

- Нет, не морок, - послышался шепот, скользящий вверх, а у меня перед глазами все еще двоились и троились яркие звезды.

- Выходит?- прошептал болотник, а я выдохнула ему в губы: «Нет…».

- Все! Идите вы! Лучше я на болоте! – визжал Федор Федорович.

- И не собирается? - слышала я шелест стаскиваемой с себя рубахи и звон золотых пластин.

- Нет, - прошептала я, глядя, словно зачарованная на красивое тело, украшенное золотом. Золото сверкало в лунном свете, пока я смотрела опьяненным взглядом на длинные волосы, покрывающие роскошные плечи.

- Даже не собирается, - прошептала я, ведя пальцами по его телу. Мою руку с хищной улыбкой поймали, поднося с страшным зубам. Сердце замерло, когда я представила, что мне откусывают палец. И отмерло, когда ее просто поцеловали, а потом дернули меня к себе в объятия.

Утром я проснулась, слыша, как надо мной жужжит похотливый комар. Он уже навострил хоботок, а я с негодованием пришлепнула его, зевнув и тряся головой.

Сонно помахав руками в знак предупреждения, что всякие хоботки в меня совать не надо, я стала проваливаться в сон. По мне скользнула чья-то рука.

- Да, и комаров отгоняй, - прошептала я, зевая, чтобы снова уснуть.

- Хозяин Топи, - донесся до моего сонного сознания сладострастный голосок. – Хозяин Топей… Приди… Приди ко мне…

- Я занят, - послышался выдох рядом. Кто-то покричал, а я решила ответить.

- Тебе что? Не ясно сказано? Занят он! Мной! – рявкнула я.

- Хипесница и Марамойка! – крикнули мне в ответ раздосадовано.

И в лесу затрещали ветки.

Я очнулась окончательно и увидела, что лежу на коленях у кровожадного чудовища, которое сидит, прислонившись к дереву и лыбится.

- Так, руки-ноги целы? – проверила я на всякий случай я, видя внушительные клыки. – Вроде целы…

- Икотка прошла? – с вежливой улыбкой спросил болотник, когда я подняла голову, мутным взглядом обводя лес.

- Что? А? Икотка? – прокашлялась я, ощупывая гнездо на голове. – Федор Федорович? Вы здесь?

Я прислушалась к внутреннему голосу, пока что не слыша ответа.

- Или он валяется в обмороке, либо помер на радостях, - заметила я, растирая глаза. – Я еще не поняла…

В лесу пели птицы, стояла тишина, подернутая волшебным мороком.

- Пойдем, - послышался голос на ухо.

- Куда? – спросила я, нащупав мокрую от росы рубаху.

- Ко мне домой, - послышался смешок.

- Эм… - заметила я, вздыхая. – А мы где? Разве не на болоте?

- Пойдем! – послышался голос. Я натянула рубаху, зевнула, отмахнувшись от тучи комаров и почувствовала, как меня схватили за руку.

Через мгновенье мы очутились на унылом болотном островке, посреди которого стоял старый, поросший мхом шалаш…

- Уютненько, - заметила я, косясь на болотника.

Меня почему-то умилил замшелый шалаш.

- А ничего так, - конструктивно заметила я, понимая, что болотник жениться был явно не готов. Ну ничего! Отстроимся! – Ну смотри! Вот здесь мы с тобой развернемся… Тут, в принципе, еще и балкон поместится. Тут сторожевая башня, чтобы от комаров отбиваться! Вот здесь у нас будет кухня. Я камушек положу? А что? Никто чужой не шастает! Отличное место!

Я опустилась за камушком, а потом обернулась на болотника, но того уже не было. Я была посреди квакающего болота одна. Куда ни глянь, везде простиралась гиблая трясина, полная лягушек, внезапных утробных «бульков» и звенящих комаров.

Если любишь, то можно и на болоте, верно? А я понимала, что влюбилась в это чудовище. Это чувство влюбленности не покидало меня, да так, что звенящие комары казались купидонами.

Присев на траву, я пыталась понять, что бы это могло значить, как вдруг откуда-то из болота вынырнул сверкающий огонек.

- Не узнала? – послышался голос Федор Федоровича. – То-то же!

- Тебе что нужно? – сквозь зубы процедила я, боясь лишний раз открыть рот.