Чудовище с улицы Розы; Час охоты; Вендиго, демон леса

Я терпеливо ждал. Ничего, проплачется, успокоится, люди не могут плакать бесконечно, у них просто физически не хватает слёз, они заканчиваются гораздо раньше, чем плакательное настроение. Мальчишка на самом деле скоро успокоился, но это тоже выглядело невесело – он сидел и смотрел в одну точку, только тёр красные щёки. А потом стал рассказывать.

Про то, что сначала всё шло по-старому. Он вернулся из лагеря домой, и родители стали собираться в Турцию, потому что вокруг города было неспокойно, пропадали люди, и никто не мог их найти. Стали поговаривать о солнечном безумии, о том, что жара сводит людей с ума, что из-за температуры вскрылись скотомогильники, и кое-где появилась сибирская язва и вроде как чума, что в лесах объявилось бешенство и медведи-людоеды, что от рекордной жары многие люди забывают себя и уходят куда глаза глядят, а некоторые от сумасшествия кончают жизнь самоубийством. Отец заволновался и купил путёвки аж на два месяца, они собирали чемоданы и выбирали снаряжение для подводного плавания.

Но в Турцию они так и не поехали, потому что отец работал на птицефабрике, а на ней неожиданно начался мор, все курицы, утки и перепёлки вымерли буквально за одну ночь, и с этим надо было что-то делать. Отец остался решать проблему, и им пришлось остаться. Отец ночевал на работе, а они с мамой сидели дома, и однажды ночью мама исчезла. Костик просто спал, как в любой из дней, ему снились сны, и ничего необычного он не заметил, лишь проснувшись, обнаружил, что мамы нет. А входная дверь открыта.

Костик стал звонить отцу, но ничего не получилось, оказалось, что телефоны не работают, ни мобильные, ни обычные. Он остался один в доме и стал ждать, надеясь, что кто-то придёт, или мать, или отец. Но никто не приходил, хотя Костик ждал и даже спал на первом этаже, возле дверей.

Через два дня отключили электричество, и всё, что было в холодильнике, быстро испортилось из-за жары. Но дома всё равно оставалось много еды, в подвале нашлись консервы, и Костик стал питаться ими. Без электричества было страшно, особенно по ночам, приходилось зажигать свечи, которые не очень помогали – при свечах Костик чувствовал себя провалившимся в прошлое. Зато на свечах можно было кипятить чай.

Время шло, Костик продолжал сидеть дома, опасаясь выйти наружу. Потому что снаружи происходило что-то нехорошее. Днём со стороны города слышались выстрелы и крики, а иногда земля вздрагивала, и под потолком начинали звенеть висюльки на люстре. А ещё что-то горело – Костик брал бинокль, забирался на второй этаж и наблюдал, как над высотными кварталами поднимаются огненные столбы и чёрный резиновый дым, получающийся от сгорания покрышек. Но пугал Костика не огонь, а то, что пожарные не спешили этот огонь тушить. Ветра не было, и огонь распространялся, медленно переползая по улицам и лениво карабкаясь на многоэтажки, которые становились похожими на факелы. Костик почти не видел людей, и это тоже было странно. Совсем редко на улице появлялись потерянные фигуры или на большой скорости проезжали машины. И всё.

Ночью пожар прижимался к земле. Небо над городом продолжало светиться так ярко, что сквозь зарево не просвечивались звёзды.

Люди из соседних домов исчезли. На всей улице не осталось никого.

На пятый день Костик услышал писк. Что-то стрекотало в отцовском кабинете. Костик отправился посмотреть и обнаружил рацию. Это была старая рация, которую отец брал с собой на рыбалку. Мощный тяжёлый аппарат, способный пробивать чуть ли не сорок километров. Рация лежала на подоконнике, издавала неприятное стрекотание и моргала жёлтой лампочкой.

Костик ответил.

Вызывал отец. Голос у него был больной и тихий, Костик поначалу и не узнал. Отец не стал спрашивать, как дела, не стал спрашивать, где мама и что с ней случилось, отец сразу велел уходить. Собирать еду, питьё и одежду. И компас обязательно – это самое главное. Потому что идти надо на север, только на север, нигде подолгу не останавливаясь, не подходя к людям, только через лес. В лесу безопасно, гораздо безопаснее, чем вокруг городов или вдоль дорог. Костик хотел сказать отцу, что собирается дождаться его, но отец приказал не дожидаться. Уходить, и всё. На север, каждый день на север…

На другом конце связи замолчали. А потом отец закричал. Он кричал: «Беги!!!»

Костик был послушный мальчик.

Глава 7 Подвал

Через два дня нога у Костика всё-таки воспалилась. Он захромал и стал шагать медленно, запинаясь с каждым шагом и делая частые перерывы. Перерывы мне не нравились, они становились всё дольше и дольше, я чувствовал, как нога набирает жар. Ну, хоть пахла не сильно, а если загниёт, то её слышно будет издали, гниль ещё заметнее крови.

К полудню Костик стал ногу ещё и подворачивать – чтобы не ставить на полную ступню. Это уже совсем плохо – сухожилия растянутся быстро, воспаление перекинется на них, а затем может добраться и до колена, и тогда нам придётся туго, в лучшем случае Костик сможет передвигаться только с костылём. В худшем – ходить он вообще не сможет.