Чудовище с улицы Розы

Сторожа почему-то не наблюдалось, и вдруг открылась дверь, и вошла эта женщина. Она приблизилась к моей клетке и остановилась.

Ничего не сказала и не смотрела мне в глаза. Это очень плохой знак, когда тебе не смотрят в глаза. Стояла метрах в двух и всё мялась.

Почему-то мне вдруг захотелось встать. Я встал и тоже подошёл поближе. Женщина посмотрела мне в глаза. Я ничего не увидел в её глазах. Она сунула руку в сумочку и достала револьвер.

Я думал, что сейчас она чего-нибудь скажет. Но она молчала, только целилась. Прямо мне в лоб. Хотя целиться у неё получалось плохо, руки дрожали, оружие в них прыгало, пуля никак не могла остановить свой выбор – куда укусить? В правый или в левый глаз?

Вся жизнь промелькнула у меня перед… Ха, ничего подобного. Никакая жизнь никуда передо мной не пролетала, просто я смотрел, как пляшет по прицельной линии её зрачок, и не моргал.

Всё это продолжалось, наверное, минуты три. Потом женщина опустила оружие и так же молча удалилась. И я сразу же вспомнил, кто она. Я видел её в одной антисобачьей передаче, их сейчас много показывают. Она там сидела с точно таким же расплющенным видом и односложно отвечала на вопросы ведущего. Бродячие собаки, стая. Меня ещё тогда очень удивила эта история. Обычно у бродячих собак отсутствует агрессия по отношению к человеку. Во всяком случае, первыми они никогда не нападают. У них и так слишком много проблем в жизни, чтобы интересоваться ещё и человеком. Но так вот случилось.

И эта женщина собралась меня застрелить.

Но убить кого-либо, пусть даже собаку, очень тяжело. Я-то знаю. Это лишь на первый взгляд кажется, что нажать на курок просто. Эта женщина не смогла. Не знаю, хорошо это или плохо.

В дверь заглянул Чеснок. Быстренько осмотрелся.

– Ну, я не виноват… – пробормотал он. – Сама не смогла… Я свою часть выполнил честно… Больше никого не пущу. Деньги небольшие, а риск велик… А мой сын должен поступить в университет…

– Это точно, – сказал я.

– Чего лаешь? – спросил он. – Не понравилось, когда пистолетом в морду тычут?

Я не удостоил его ответом. Мне надо было подумать.

Сегодня меня пытались убить во второй раз в моей жизни. Не получилось. А в третий раз получится. Природа любит число три, в третий раз меня достанут. Это точно. В первый раз меня пыталась убить Роза.

Она попыталась меня убить. Никто не видел. Они пошли гулять к морю. Ма, Ли и Айк. Я хотел пойти с ними, но Ма меня не пустила.

– Пусть Бакс лучше дома побудет, – сказала она. – А то у него нервы шалят. Ещё как кинется на кого-нибудь. А завтра мы его снова к ветеринару сводим. А Айк может вполне с нами прогуляться, он заслужил.

Ли подмигнула мне и развела руками – что поделаешь, Бакси, ты на самом деле наказан. Так что сиди в саду. Охраняй дом. Изнывай от жары.

Я обиделся и на самом деле отправился в сад. Целый час бродил между деревьями. Слушал старые и молодые запахи, вспоминал. Потом решил навестить кроликов. Я знал, что они ушли, но всё равно на что-то тупо надеялся. А вдруг кто-нибудь из них остался?

Кролики исчезли. Их подземные лабиринты опустели, они прорыли ход куда-то в сторону ручья. Исчезли. Все. Взрослые кролы, крольчихи и совсем маленькие крольчата. Потому что вокруг воняло красным.

Я сидел, глядя в осыпающиеся чёрные дыры в земле. Мне было грустно. Даже плакать хотелось. Будущее, сытое, тёплое и доброе, это будущее растаяло. Теперь впереди одна неизвестность. Чёрная кроличья нора, осыпающаяся по краям. Вот так.

Я даже попробовал заплакать, но у меня ничего не получилось, я ведь никогда раньше не плакал. Нос зачесался, и я попробовал его почесать… Я допустил ошибку. Глупую ошибку, такую не допускают опытные псы. Моё расположение было выбрано крайне неудачно – я сидел носом к забору, а за спиной у меня лежал сад и дом. И ветер со стороны забора, и я не мог чуять, что происходит у меня за спиной.

И когда я услышал надвинувшийся на меня запах мертвечины, было уже поздно. Я начал разворачиваться…

Это была тонкая стальная проволока. Она резко сошлась на моей шее и пережала дыхание. Я рванулся. Проволока держала крепко. Она прошла через шерсть и впилась в кожу. Я рванулся сильнее и упал в траву.

Мгновение я лежал, разглядывая землю перед своим носом. Я запомнил её, эту землю. Прелые травинки, песок, кусочки коры, муравьи тащат украденные где-то кусочки сахара, у каждого по кусочку за спиной, улитка по стебельку, мой сорвавшийся с ошейника серебряный медальон в виде доллара… Затем меня легко выдернули с земли и перевернули на спину. Как щенка.

Надо мной стояла Роза. На её руку была намотана длинная стальная удавка, такими отлавливают бродячих собак. Роза смотрела на меня и шевелила ноздрями. Глаза у неё изменились, зрачки превратились в две больших чёрных дыры, с чёрными же набухшими сосудами по белкам.