Чудовище с улицы Розы

Роза поставила мне на горло ногу и придавила. С виду весу в ней совсем немного, от силы килограммов тридцать пять, да и тех, наверное, не было. Мне же показалось, что на шею мне наступил по крайней мере слон. Но шея у меня мощная, шея выдержала. К тому же мне удалось вильнуть вправо, и нога Розы соскользнула, я вывернулся и попытался вскочить на ноги. Роза молча прижала меня к земле.

Со стороны это, наверное, выглядело весьма комично – щуплая девчонка одной рукой вжимает в землю здоровенного чёрного пса. Но мне было не до смеха, её пальцы, как железной перчаткой, сжимали загривок, а удавка всё глубже впивалась в шею. Всё это происходило в полной тишине, я даже слышал, как, собирая обед, гремит посудой Селёдка. Перед глазами поплыли серые круги, и на несколько мгновений я выключился.

Потом сознание вернулось, и я обнаружил, что мои ноги болтаются в воздухе, а удавка впилась в горло ещё сильнее. Я висел и медленно поворачивался по часовой стрелке. Роза перекинула конец троса через толстый яблоневый сук и повесила меня на дереве.

Я захрипел и задёргался. Это было не очень больно – на собачьей шее не так много нервных окончаний, чтобы возникла серьёзная боль, ведь шея в любой собачьей драке – самое кусаемое место, а значит, болевая её чувствительность невелика. Благодаря толстой шее собаки моей породы, даже будучи подвешенными, не умирают долго. А если и умирают, то не от удушья, а от инфаркта, от остановки сердца.

Я стал захлёбываться в слюне. Роза стояла рядом со мной и наблюдала. На её лице не было абсолютно никакого выражения, равнодушное и пустое. Только глаза горели глубоким чёрным огнём, да язык то и дело выскакивал из-за сомкнутых губ и тут же прятался обратно. Как у змеи.

Сейчас мне легко обо всём этом рассказывать. Сейчас мне тоже угрожает смерть, но я её совсем не боюсь. Я сделал всё, что должен был сделать, я спокоен.

С другой стороны, мне и страшно было. Даже не страшно как-то, а безнадёжно. Мной овладело безразличие, я смотрел на всё происходящее как бы со стороны, точно это не я висел, задыхаясь, на проволоке, а совершенно посторонняя собака. Я знал, что в доме никого нет, и не надеялся, что меня кто-то спасёт. Обидно было, что всё кончилось так бессмысленно, что я так и не успел…

Мысли мои начали сбиваться, я почувствовал, как начинают расслабляться мышцы, как постепенно немеют конечности, как сердце, до этого колотившееся в бешеном ритме, начинает замедляться…

Роза шагнула ко мне, обняла меня своими подвижными твёрдыми руками и повисла вместе со мной. Пальцы впились под рёбра, удавка разрезала кожу.

Я потерял сознание.

И тогда я увидел.

Я увидел цвет. Животные ведь не видят в цвете. Лишь обезьяны, да и то не все, различают несколько цветов. Собаки нет. Мой обычный мир – чёрно-бел, как шахматная доска. Я знаю, какого цвета предметы, но никогда этот цвет не вижу. Так, например, я знаю, что трава зелёная, но что такое «зелёная» и как это выглядит, я сказать не могу. А тогда в голове моей что-то лопнуло, зелёная краска разлилась неудержимым морем, и я увидел их.

Поля, богатые дичью, плыли перед моими глазами. Зелёные, коричневые, золотистые, небо было голубое, а оранжевое солнце заливало всё это нестерпимо ярким цветом. Мне захотелось ступить на эту яркую сочную зелень, и я уже сделал первый шаг…

В моей голове что-то лопнуло во второй раз, и я очнулся. Я лежал под яблоней. На шее болтался обрывок удавки. Каким-то чудом стальная проволока лопнула, и я свалился на землю.

Рядом со мной стояла Роза. Мир был привычно однотонен и сер.

Я встал и попятился назад. Роза присела, вытянула руки и собралась прыгнуть на меня. В голове поплыл туман – это красное прилило к голове, я плохо соображал, но понял, что единственный шанс мне спастись – бежать.

И я побежал.

Я никогда так не бегал. Я нёсся, удирал, драпал со всех ног. Она почти не отставала, это было слышно по запаху. Оглядываться я почти не успевал, а когда мне удавалось это сделать, я видел, что Роза бежала не как человек. Она двигалась на четвереньках, скачками, как большая зубастая лягушка. Каждый такой скачок в несколько моих шагов. Мои ноги были как ватные, и Роза меня постепенно настигала.

Спасло меня то, что до ворот я добежал первым. Я поднырнул под решётку ворот, перекатился и вскочил на ноги.

Роза повисла на решётке с другой стороны. Она держалась за прутья двумя руками, и пальцы её шевелились, как белые черви. Роза закрыла рот. По подбородку у неё текла тоненькая коричневая струйка.

Преследовать меня по улице Роза не решилась.

Я добрался до озера. Здесь в воздухе летал миллион разных запахов, и Роза, даже если бы захотела, не смогла бы меня найти. Оставалось найти тихое местечко и передохнуть. Лучше всего для этого подходили ржавые морские контейнеры, сваленные на портовой окраине.

18 Чужой