Чудовищная ложь

Акуджи хвостом дергает меня к себе за спину, его глаза вспыхивают красным, окровавленные когти протянуты по обе стороны от него.

— Моя! — рычит он на людей.

Они колеблются, но вскоре наводняют хижину, и я понимаю, что мы в беде.

Я не могу позволить им убить его. Я проскользнула мимо него, раскинув руки.

— Не трогайте его! — кричу я, но меня хватают и тащат вперед два солдата. Акуджи видит это и приходит в ярость, прорываясь сквозь их толпу. Он убивает многих, чтобы добраться до меня, но на смену им приходят новые. Я тоже сражаюсь, мне удается вырваться из их хватки и завалить двоих, но еще двое хватают меня.

— Акуджи! — кричу я. — Беги!

— Моя! — рычит он, и я слишком поздно слышу выстрел.

С широко распахнутыми глазами я смотрю, как пуля попадает моему монстру прямо в грудь над сердцем и отправляет его в полет по воздуху, после чего он падает на землю. Аку не двигается, и кровь стекает по его груди.

— Нет! — кричу я. В мгновение ока я снова освобождаюсь и бросаюсь ему на грудь, хватая его за лицо. — Очнись! Очнись, Акуджи! Очнись! — кричу я, борясь с теми, кто пытается меня оттащить. Я впиваюсь ногтями в его кожу, и глаза застилают слезы, когда он не шевелится.

— Красный!

Он не реагирует на мой голос.

— Акуджи!

Меня тащат за плечо, а потом кто-то бьет меня, и я проваливаюсь в черноту, крича и борясь, чтобы добраться до моей пары.

В последний раз я вижу его крупную фигуру, лежащую в луже собственной крови с повернутым ко мне лицом, холодными и пустыми глазами.

▪ 33 ▪

АРИЯ

Когда я просыпаюсь, у меня болит голова и все тело. Я пытаюсь поднять руки, чтобы ощупать голову, но они тяжелые и не двигаются. Глаза слипаются, когда я пытаюсь побороть остатки темноты, а сердце болит так сильно, что трудно дышать, но я не знаю почему.

Я была в хижине Грима...

Акуджи!

Я моргаю и замираю, потому что напротив меня сидит Талия. Она одета в чистую, свежую одежду - белую рубашку с вырезом. Ее волосы расчесаны и убраны назад, на носу - очки. У нее нет ни синяков, ни следов, ничего. Она выглядит... здоровой.

Ее руки крепко сцеплены на столе - единственный признак нервного напряжения. Перевожу взгляд с них на ее лицо, ища в нем признаки чего-то, чего угодно. Не обращая внимания на боль в сердце и голове, пытаюсь сосредоточиться. Мне нужно понять, что происходит. Замечаю, что мои запястья прикованы к металлическому столу, и что мы находимся в комнате яркого, неестественного белого цвета с кирпичными стенами.

— Ты не прикована, — комментирую я, не зная, не ошиблась ли я на ее счет. Неужели она в этом замешана? Это был тщательно продуманный план, а я была настолько глупа, что купилась на ее дружелюбие?

Затем я вспоминаю ее страх, ее дружбу и ее ужас от того, что мы нашли, и понимаю, что нет, она не может быть в этом замешана. Она не такая, как они.

Она вздрагивает и смотрит на меня через плечо.

— Я сказал ей, что если она попытается что-то сделать, я причиню тебе боль. Талия достаточно умна, чтобы знать свои шансы, в отличие от тебя. Нет, наш ученый гораздо умнее. — Глубокий мужской голос раздается позади меня, и я напрягаюсь, борясь с желанием обернуться. Вместо этого я не свожу с нее глаз, гадая, что происходит. Она в плену? Я думала, она не может этого сделать, но...

Она ведь не помогала им?

Она не предала нас и не привела сюда, верно?

Нет, я знаю ее лучше. Возможно, она ученый, ценящий интеллект и знания, но она согласилась, что то, что они сделали, было неправильно. Я видела ее отвращение и боль, когда она узнала об этом. Она не такая, как они, что бы они ни думали. Они недооценили ее.

Все недооценивают.

— Мне так жаль, Ария, — шепчет Талия, потянувшись ко мне. В ее глазах мелькает беспокойство, опасение, что я ее отвергну. Я закрываю глаза и пытаюсь побороть боль в груди. Мне нужно знать, умер ли он, но не могу заставить себя спросить. Я слишком боюсь ответа.

Мужчина обходит Талию и встает у стены позади нее, наблюдая за мной. Он одет в белый лабораторный халат, глаза у него темные, а черные волосы аккуратно зачесаны назад от лица. Он явно богат и красив, но он не вызывает у меня ничего, несмотря на мое внешнее признание его красоты. Мне не хватает острых углов моего монстра.

Мое сердце болезненно бьется, и мне приходится сглотнуть, чтобы сосредоточиться на его словах.

— Мы знали, что ты придешь за ней. Я удивлен насчет другого монстра, но мы знали, что ее пара последует за ней. Это именно то, чего мы хотели.

Мои мысли вихрем проносятся в голове, пока я пытаюсь справиться с болью в голове.

— Ловушка, — бормочу я, и он кивает в восторге, а я обмениваюсь мрачным взглядом с Талией.

Они все это спланировали. Они хотят, чтобы монстры были здесь, потому что их слишком трудно поймать. Они хотят их, но зачем?

— Акуджи в порядке? — наконец спрашиваю я, и время словно останавливается, пока я волнуюсь за их ответ. Я говорю себе, что он нужен им живым, так что они не стали бы его убивать, верно?

Но он был одичавшим, его поглотила дымка, он убивал всех, чтобы добраться до меня.

Что, если они сочтут его слишком рискованным?