Чудовищная ложь

— Акуджи... — стону я, и он рычит громче, стимулируя вибрацией клитор. Оргазм, которого мне не давали несколько дней, прорывается сквозь меня с такой силой, что я замираю и падаю на живот, но он не ослабевает. Акуджи проникает языком внутрь моей трепещущей киски, чтобы насладиться вкусом моей разрядки, и закрывает свой широкий рот над моей киской, посасывая, пока одна разрядка не превращается в две. Когда он, наконец, отстраняется, я задыхаюсь и дрожу от того, как внезапно и сильно я кончила.

Мой монстр...

Еще не закончил со мной, о нет. Моя вторая половинка хочет меня, и сегодня здесь не мой милый Акуджи. А монстр, который только что потребовал свою женщину на всеобщее обозрение. Его острые когти впиваются в мою кожу, когда он поднимает меня на колени и с рычанием грубо прижимает мою голову к мехам.

— Моя, — говорит Акуджи между рыками, а затем врывается в меня без всякого изящества и предупреждения. Я кричу, боль на мгновение затмевает удовольствие, хнычу, и на глаза наворачиваются слезы. Ему все равно. Акуджи вырывается и снова входит, заставляя меня принять его. Дыша, я расслабляюсь и заставляю себя принять его, и медленно, с каждым твердым толчком его члена, боль сменяется удовольствием.

Наслаждение ослепительное, настолько плотское, что я не могу удержаться, чтобы не вцепиться в меха сильнее. Моя спина, на которой вырезано его имя, выставлена напоказ, что приводит его в неистовство, когда он рычит.

От нас обоих исходит прекрасный запах, его запах спаривания, покрывающий меня. Шлепки наших тел громкие, а его рычание еще громче, когда Акуджи  вбивается в меня. Внезапно он накрывает мою спину одеялом.

— Моя, — рычит он, а затем его клыки пронзают мое плечо, пригвождая меня к земле. Ощущение стали, пробегающей по его массивному телу, когда он вбивается в меня, слишком сильно.

Акуджи замирает, когда его обжигающая сперма заполняет меня, а затем он вырывается и разбрызгивает ее по моей заднице, ногам, пояснице и везде, куда может дотянуться, а я хнычу и отталкиваюсь в воздух. Акуджи снова входит в меня, все еще твердый и толстый несмотря на то, что он кончил, и продолжает трахать меня, как будто не собирается останавливаться.

— Моя, моя, моя, — рычит он.

— Твоя, — кричу я, толкаясь назад, принимая его огромный член.

Он снова впивается в меня клыками, удерживая меня, пока трахает все сильнее. Я едва не теряю сознание от напряжения, но он поддерживает меня, когда во мне происходит очередной всплеск оргазма. Акуджи продолжает трахать меня, кончая еще дважды и наполняя меня до тех пор, пока я не схожу с ума, не в состоянии ни говорить, ни думать, ни двигаться.

Я позволяю ему использовать и надругаться над моим телом наилучшим образом, пока он разбивает и переделывает меня для него.

Моей половинки.

Вдруг он отпускает мою шею. Я чувствую, как кровь течет по телу от укуса, но вскрикиваю только тогда, когда его хвост прочерчивает след, а затем его имя на моей спине.

— Твой! — рычит он. — Моя! — Зверь во мне борется, когда он снова набухает, и я хнычу, а потом кричу, когда Акуджи проводит хвостом по моей скользкой попке и впивается в мою задницу.

Я кончаю так сильно, что теряю сознание.

Очнувшись, я чувствую, как он соскальзывает с меня, его член все еще тверд во мне. Аку исследует каждый дюйм моей кожи своими пальцами, снова массируя ее, но я не могу говорить, пока он извивается вокруг меня, мурлыча.

— Моя спутница, — говорит он. — Моя прекрасная Ария. Спи, тебе это нужно.

▪ 43 ▪

АРИЯ

Следующие несколько дней мы провели взаперти в нашем гнезде. Акуджи пронзает клыками каждый сантиметр моего тела, ставя на мне метки. Он наполняет меня членом и обрызгивает каждый сантиметр моей кожи. Дикий и неудержимый, и я наслаждаюсь им. Я знаю, что изменения в моем теле ускоряются. Чувствую себя сильнее. По идее, я должна болеть и изнемогать, но это не так, и даже запах кровавого мяса, которое мне приносят, больше не вызывает у меня отвращения.

Впрочем, мне все равно, не тогда, когда я в объятиях Акуджи, с его губами на моих.

Если он и заметил, то никак это не комментирует.

— Я так люблю тебя, моя пара, — рычит он, проводя губами по моей обнаженной груди.

— О боже, только не это. — Я стону, хотя не имею в виду этого, и, несмотря на мой протест, я покачиваю бедрами, чтобы дать ему лучший доступ. Акуджи останавливается над моей киской и нагло ухмыляется.

— Нет? Ты бы предпочла, чтобы мы просто пообнимались?

— К черту объятия, — огрызаюсь я, обхватывая ногами его лицо. — Я хочу, чтобы ты полизал меня.

Смеясь, он зарывается головой между моих бедер и пробует меня на вкус. Я никогда не встречала человека, который бы так любил лакомиться киской, как Акуджи. Он ведет себя так, будто это его любимое занятие, и он может умереть, если не попробует меня, а когда он это делает? Акуджи разрывает меня на части от того, какое удовольствие он мне доставляет. Я была бы дурой, если бы отказалась от этого, хотя делаю вид, что это тяжело, и хнычу от того, какая я чувствительная и болезненная.