Чудовищная правда

От хора храпа и рычания бледнею и, спотыкаясь, отступаю назад. Я уже собираюсь повернуться и бежать, когда вижу лестницу, ведущую вниз к другой двери.

Это должен быть выход.

Черт.

Я в полной заднице.

Логически я понимаю, что должен быть другой выход, но у меня нет времени на его поиски. Один из них может проснуться в любую минуту, даже Катон, поэтому, собрав волю в кулак ради Арии, перешагиваю через спящего гиганта. Я медленно пробираюсь через комнату, нащупывая наилучший маршрут, но, к сожалению, он проходит через плотные ряды, где у меня нет другого выбора, кроме как практически ползти по ним. После медленного продвижения и пропотевшая от страха, наконец, достигаю другой стороны и исполняю счастливый танец, после чего поворачиваюсь и спрыгиваю вниз по лестнице. Дверь металлическая и незапертая, я дергаю ее, торопливо вхожу и закрываю, а затем, прислонившись к ней, выпускаю громкий воздух.

Я слышу шум и резко встаю. Я не на улице. Я в чертовом туннеле.

Ладно, туннель неплох, но это все равно туннель, а значит, я под землей, в темноте, с монстрами.

Я правда хреново соображаю.

Свет приглушен, создавая более мягкую атмосферу, но он все равно позволяет мне видеть мраморный пол и бледно-белые стены, покрытые картинами и картами. Все почти безупречно и похоже на то, что было до войны. Очевидно, что это часть здания, расположенного выше, и это меня заинтриговало, но тут я замечаю несколько открытых дверей и слышу доносящийся из-за них храп, поэтому я медленно сползаю по полу, вздрагивая от скрипа ботинок. Здесь я двигаюсь медленнее, и когда дохожу до двери, то спешу пройти мимо нее, даже не заглядывая внутрь.

Я не хочу, чтобы меня поймали.

Туннель, кажется, тянется бесконечно, петляет по земле, пока я не теряюсь, но потом поворачивает, и в конце него оказываются двойные двери ‒ двойные двери, которые закрыты, а рядом с ними на полу сидит и храпит чудовище.

Рядом с ним стоит урна с огнем.

Если монстр на страже, то он отстой, но мне это на руку, поэтому я благодарю бога, в которого не верю, и медленно прохожу мимо него. У двери не свожу с него глаз, открываю ее и проскальзываю внутрь.

Прикусив губу, оглядываюсь по сторонам и почти стону. Я нахожусь в другом здании. Ворча про себя, я начинаю идти, замечая, что здесь светлее. Дневной свет пробивается сквозь пелену темноты, и когда я выхожу в другую комнату, то понимаю почему. Наверху установлены мансардные окна, пропускающие лучи света. Я почти греюсь в нем, понимая, что сейчас я в безопасности.

Пока не слышу, как за спиной открывается дверь.

ГЛАВА 10

ТАЛИЯ

Я поворачиваюсь, открыв рот, когда вижу монстра, застывшего в темноте за дверным проемом. Его обычно мягкое лицо стало жестким, глаза горят красным огнем, он сжимает ручку с такой силой, что на ней остаются вмятины, пока наблюдает за мной. Солнечный свет разделяет нас. Он в темноте, а я на свету. На мгновение нас соединяет осязаемая нить, которая почти притягивает меня к нему. От этой глупой мысли я отшатываюсь на шаг назад, что, в свою очередь, подталкивает его к действию. Захлопнув за собой дверь, монстр уходит в тень. Его взгляд устремляется на проникающий свет, и тут я вспоминаю слова Арии.

Свет причиняет им боль, поэтому они никогда не выходят днем.

Вскоре я понимаю почему, когда, стиснув зубы и решительно сверкнув глазами, он делает шаг к солнечному лучу. Он мгновенно вздрагивает, руки сжимает в кулаки и делает еще один осторожный шаг ко мне. Сначала ничего не происходит, а затем на его коже появляются пятна, и он начинает пошатываться. В его глазах мелькает неуверенность, кожа начинает покрываться волдырями, но монстр все равно идет вперед, с губ срывается шипение. На его коже появляются все новые и новые волдыри, пока он, спотыкаясь, идет ко мне через свет.

— Катон, нет! — кричу я, делая шаг вперед в попытке остановить его, но успеваю одуматься. Почему я пытаюсь защитить этого монстра? Неважно, что он был добр ко мне и не причинил мне вреда, а еще искал мою подругу. Он все равно чудовище.

— Талия, — шипит Катон, и его колени подгибаются, с губ срывается болезненный стон. — Талия, ты ушла.

Его голос звучит невнятно, и я закрываю рот руками, наблюдая за тем, как кровь пузырится на его губах.

— Возвращайся! — требую я, глядя на дверь, которая приведет меня к свободе. — Катон, возвращайся!

— Не без… — Он кашляет и падает на колени в лучах солнца. — Моя Талия.

— Черт, черт, черт, — бормочу я, глядя то на дверь, то на монстра, наблюдающего за мной темными, полными муки глазами. — Я тебя сейчас ненавижу! — кричу я, бросаясь к Катону и подставляя свое плечо, пытаясь поднять его на ноги. Все, что мне удается, ‒ это хрюкать, как дикое животное, от его размеров и веса. — Ну же. Тебе нужно встать, или я уйду.