Чудовищная правда

К сожалению, мне понадобилось много времени, чтобы осознать, что я все еще женщина — глупо, я знаю, — но именно так я себя и чувствовала. Невозможность иметь детей заставляла меня чувствовать, что я не желанная и не нужная, что я не полноценная, но Катон знал и понимал суть проблемы. Катон успокоил мои страхи.

Как он мог так крепко обнимать меня и обещать, что я полноценна, и не смотреть мне в глаза? Если честно, это больно, и я чувствую, как погружаюсь в работу, боясь, что сказала или сделала что-то, не осознавая этого. Может быть, ему начинает не нравиться, что я рядом, как это в конце концов делают все остальные.

— Совсем ничего? — спрашиваю я, пытаясь завязать разговор.

— Нет, — хмыкает Катон, и я сужаю глаза. Что-то не дает мне покоя. Он не смотрит на меня и явно чувствует себя неловко…

Он лжет мне?

Я чувствовала, что он лжет, и теперь в этом уверена.

— Мой бывший врал мне, — начинаю рассказывать, не глядя на него. Я чувствую, как Катон поворачивает ко мне голову, и продолжаю. Я никому не рассказывала об этом раньше, но должна заставить его понять. Катон молчит, пока говорю, глядя на исследование. — Я любила его, или думала, что любила. Думаю, я была больше влюблена в идею о нем и о нас, и в то, что я больше не одна. Я делилась с ним всем: своими надеждами, мечтами, страхами… и своими исследованиями. — Я делаю небольшую паузу, чтобы дать ему осмыслить сказанное. — Я работала над ними в свободное время, чтобы никто больше не знал. Это была моя страсть, моя надежда. Я собиралась представить исследование на следующем открытом конкурсе, чтобы сделать себе имя и иметь возможность исследовать то, что хочу, но я была дурой. Я не заметила его жадности, пока не стало слишком поздно. Он был неплохим ученым, но ему не хватало драйва, чтобы создавать собственные исследования или замечать проблемы вокруг нас. Он не мог видеть дальше приказов. Он украл мои исследования и выдал их за свои собственные. И по сей день он работает над этим, его финансируют и хвалят. — Покачав головой, я скривила губы в отвращении. — Когда я столкнулась с ним, он солгал мне в лицо, а потом продолжил врать. Он подлил масла в огонь, выставив меня сумасшедшей, и это сработало, потому что я — женщина, а он — мужчина. Ему все сошло с рук, и теперь мне очень трудно кому-либо доверять. — Я намеренно встречаюсь взглядом с Катоном, чтобы он увидел мой гнев и разочарование из-за того, что он мне лжет. — Поэтому, когда кто-то врет мне, я никогда не прощаю его, — говорю ему, глядя в глаза и видя, как чувство вины пожирает его зрачки. — Ты лжешь мне! Где она?

— Талли, — начинает Катон, подняв ладони вверх. — Позволь объяснить.

— Нет, мне нужна правда! Я доверяла тебе! — кричу я, и слезы наполняют глаза, когда понимаю, что была права. Я доверяла ему, единственному человеку, который появился у меня после моего бывшего мудака. Я доверяла ему, а он, как и все остальные, лгал мне. Все эти нежные, сладкие моменты теперь испорчены, когда я столкнулась с его виной.

— Тал… — Дверь распахивается, и мы оба поворачиваемся, видя его брата.

Он полностью игнорирует меня, его взгляд устремлен на его друга и лидера.

— Это срочно!

Катон в считанные секунды оказывается на ногах и выбегает за дверь. Я спешу за ним, задыхаясь от бега по лестнице, но не успеваю. Он замирает внизу, с ужасом наблюдая, как один из его людей кричит, когда его выносят через дверь. Кровь покрывает почти все его тело, рога сломаны, но явных ран нет, так как он слишком сильно корчится, чтобы что-то разглядеть.

— Что случилось? — кричит Катон, преображаясь. Он стал свирепым, защитным и контролирующим. Все замирают в ожидании.

— Нападение людей на границе, — кричит один из самцов. — Они пытались пробраться внутрь. Мы их остановили, но Фрека подстрелили.

— Туда, живо. Нам нужны лечебные припасы, — командует он. — Ты, принеси воды и передай патрулям. — Он отдает приказы, а я с пересохшим ртом наблюдаю, как они бросаются выполнять его приказы, и когда эти пылающие глаза обращаются ко мне, я почти дрожу от страха. — Вернись наверх, Талия, сейчас же.

Катон отворачивается, ожидая, что я последую его приказу, но к черту все. Кто-то пострадал, и я могу помочь. Отбросив на время гнев и беспокойство, я спешу за ним. Монстр уже лежит на столе, а комната заполнена припасами. Завязав волосы назад, я пробираюсь сквозь их массу и вижу, что Катон осматривает его, но не уверен.

— Где лекарь? — требует он.

— Его никто не может найти, — обеспокоенно отвечает кто-то другой.

— Позволь мне помочь, — требую я, и Катон вопросительно смотрит на меня, нахмурив брови.

— Наши тела похожи, а для развлечения я получила медицинское образование. — Протягиваю руку и беру Катона за руку. — Я могу помочь.

Он смотрит мне в глаза, затем наклоняет голову. Не обращая внимания на перешептывания вокруг, я снимаю лабораторный халат и поворачиваюсь, чтобы вымыть руки.

— Сначала нужно вымыть его, чтобы найти рану. Мне нужны полотенца, вода и антисептик, — требую я. — Катон, ты мне поможешь.