Чудовы луга

— Он говорит и много, — пожал плечами Мэлвир, даже не стараясь скрыть неприязнь в голосе. — Довольно занятные вещи рассказывает.

Марк сложил руки на груди и застыл статуей, ожидая пояснений.

— Между прочим, поведал, что этот их болотный лорд собирался следующей весной идти на Тесору.

— На Тесооору? А на Катандерану он идти не собирался? Или что там, Добрую Ловлю взять для начала… Для таких смелых бойцов, как эти — задача ничтожная. Слушай, Соледаго, а может нам присоединиться к Вентиске? — хмыкнул Марк. — Глядишь, получили бы кус арвелевских земель…

— Увы, я уже присягнул королю, сэн Марк.

— Тогда ничего не поделаешь. Ну, ты, благородное отродье, — рыцарь Медведя подошел ближе, возвышаясь над пленником, как осадная башня. — И чьей же семье такое позорище досталось?

— Я из Сессенов, — буркнул паренек, светлые глаза его от страха близкой смерти стали совсем водянистыми, почти белыми в полумраке. — С каторги сбежал.

— Хм… с каторги на виселицу… Это ты неплохо сбежал, удачно. Не иначе, мары помогали.

— Сэн Соледаго обещал мне помилование! — воскликнул паренек, заслоняясь рукой. — Я в разбойных деяниях не участвовал! Не убивал!

— А что ж ты делал? — умилился Марк. — Цветочки собирал? Прищучили тебя в старом форте, около пожженного села, с другими такими же паскудниками. Не убивал он…

— Меня Вентиска туда послал, потому как не сошлись мы с ним! Не сошлись и все тут, а убивать я не убивал!

Один из белых псов покосился на раскричавшегося пленного и открыл пасть, чтобы гавкнуть, но передумал.

Щелк! — клацнули сахарные клыки.

Разбойник испуганно умолк.

— Ты говори, говори, не стесняйся.

— Говори, — велел Мэлвир. — Не отвлекайся и не выкрутасничай. Нас не интересует, виноват ли ты. Пойман в бандитской крепости — значит виноват. Боюсь, что семейство твое только спасибо мне скажет, если велю тебя повесить. Так что говори по существу, по возможности — быстро.

— В крепости сейчас первого снега ждут, — зачастил светловолосый. — Ну, поверье у них такое. Вроде как у Вентиски сила удесятеряется в это время. Темный народ, что с них возьмешь…

— Ты когда в крепость попал? — спросил Марк.

— Летом…

— Ясно. И что ты знаешь про колдовские штучки?

— Ни про какие штучки я не знаю! Мало ли, что болтают. У Вентиски советник есть, старик страшный, вот кто всем заправляет! Я его видел пару раз — злющий, как черт.

Марк заинтересованно поднял бровь.

— Чумой его кличут, истинно чума и есть — говорят прошлой зимой приволокся, Вентиска его слушает, по струнке ходит, все делает, как скажут — потому как сам сопляк несмысленный, — пожаловался разбойник.

— Я тебе говорил, что у парня есть кто-то старше и опытнее, — напомнил Соледаго. — Может даже рыцарь.

— Истинно, рыцарь бывший. Его старый лорд Арвель к усечению руки приговорил, рассказывают, и из Тесоры изгнал с позором. Так он теперь в Верети объявился, как сыч страшный. Грозится все арвелевское семя извести!

Парнишка замолк и с надеждой глянул на Мэлвира. Страх перед виселицей затмевал в нем всякое разумение.

— Ладно, черт с тобой, — рыцарь отвел взгляд. — Посиди тут, может вспомнишь еще что.

Марк закашлялся, развернулся, так что край тяжелого синего плаща разметал солому на полу, встретил вопросительный взгляд Соледаго.

— Там уже баньку растопили, — сказал он. — Пойду пропарю кости, кашель замучал. Хорош я буду во время штурма, дохая, как больной телок. Еще с коня свалюсь… Что ты на меня так смотришь, Мэл?

— Я вспомнил одну историю… год назад Расона Стэсса золотой лорд судил и руку ему отсек. В Тесоре было дело, под осень.

— Да ну? — Марк аж остановился. — сэна Расона Арвель осудил за что-то? Вот это новость! Ты не путаешь?

— Нет, я прекрасно помню, в королевском дворце много об этом говорили. Вроде бы Стэсс зарубил парнишку, племянника арвельского, дареной крови.

— Черт возьми, я знаю его. Лет десять назад на турнирах блистал, здоровый был рыцарюга, — в охрипшем голосе Энебро звучало неподдельная досада. — Ты еще около мамкиной юбки бегал, а мы с Гертом были в Тесоре, роскошный турнир затеял тогда лорд Арвель. Так Стэсс половину рыцарей из седла повышибал. Красавец был, копна волос светлых, плечи — не обхватишь, а уж копьем владел… неужели Арвель его без руки оставил?

Марк невольно глянул на собственную ладонь, широкую, жесткую, покрытую мозолями от меча.

— Как это я пропустил такое известие? Год назад под осень, говоришь? Я в Око Гор, к отцу как раз ездил осенью.

— Ну…вот, — Мэлвир пожал плечами. — Я думаю, не он ли объявился в Верети? Там, знаешь ли, темная история была. Поговаривали, что тесорский лорд обвинил Стэсса в пролитии дареной крови, потому что кое в чем другом обвинить не решился.

— Политика, как всегда.

— Я точно не знаю, а домысливать не хочу.

— Ну и зачем ты меня потащил в этот грязный амбар? Душу только разбередил. Страшно подумать, что добрый сэн Расон преступником стал, с рабойниками якшается… Набрехал поди этот нобленыш задрипанный.

— Может и набрехал, — Мэлвир шел мрачный, думая о своем.