Дорога

Анастасия Воскресенская, Amarga Дорога

Дорога

«Его Сиянию Примасу Камафеи от о. Лимирия поклон, привет и любовь!

Генваря 14 числа, когда Примас почтил меня беседой, мы говорили о том, что было бы хорошо, если бы отыскался какой-нибудь ясный и четкий след святого Кальсабера на нашей земле. Примас заметил, что благом для Церкви и для верующих была бы возможность благоговейно хранить и почитать таковое место и что вера людей усиливается, если человек имеет возможность посетить действующее святилище и своими глазами узреть, сколь многие невзгоды и трудности претерпел святой Кальсабер.

Мне глубоко запали в душу слова Примаса о том, что паломники своими ногами укрепляют Церковь на земле, а огонь духовный ярче горит, когда его подпитывают вещественные знаки, и тем проще для простой души как бы стать помощником в Божием делании, сопричаститься трудов древних святых и обновить свою веру.

Я спешу сообщить Вам, что один из молодых ревнителей, не так давно закончивший курс наук в Камафейском университете и рукоположенный в нашем округе, готов, нимало не медля, проследовать на север, в предгорья Кадакара, по пути святого Кальсабера. По своей молодости и энтузиазму он не страшится ни трудов, ни опасностей, и я бы сказал, что они даже вызывают у него некоторый мистический восторг.

Я шлю Примасу это письмо в надежде, что брат Колен удостоится аудиенции Его Сияния, дабы Примас решил, можно ли полагаться на этого человека. От себя же скажу: брат Колен мог бы стать одним из лучших моих учеников, но как натура вольная и поэтическая, он легко воспламеняется и мало способен к рутинным делам, требующим дисциплины и прилежания.

Возможно, он покажется Примасу несколько взбалмошным и чуть более горячим, чем должно для лица, осененного царственным священством, но все же брат Колен, по скромному моему представлению, способен безропотно снести удручения и опасности ради достижения поставленной цели и тем самым может принести пользу Церкви.

Да и сомневаюсь, что кто-нибудь еще смог бы добровольно и с радостью вызваться на такой поход…»

* * *

Развалины крепости походили на старые кости — серые, полуобглоданные, накрепко вросшие в скалу. Мох, лишайники, пожухший вереск, скрюченные деревья с облетевшей листвой — скудная растительность, ничем не лучше того, что росло дома. Старая яблоня-дичок, в серых пятнах на потрескавшейся коре, поскрипывала сухими ветвями, твердая почва была усыпана мелкими плодами, побитыми ранним морозом.

Солнце давно свалилось за зубчатый хребет Кадакара, сумерки густели, скрадывая и без того скудные цвета. Небо, темное, высокое, исколотое мелкими звездами, выгибалось над горами.