Чуффеттино

Бормоча себе под нос, Чуффеттино тихонько дошел до перекрестка: здесь стояли на коленях, сидели на корточках и лежали плашмя на мостовой несколько человек детей, бледных и молчаливых. Одни из них были углублены в чтение огромных фолиантов и пергаментов, другие разглядывали микроскопы, третьи с большими очками на носу внимательно смотрели на небо. При виде всех этих детей Чуффеттино остановился пораженным.

«Их здесь так много. Почему же они не шумят?» — было первой его мыслью. — «Учатся, — продолжал он думать, — делают то, что я никогда не делал. А, между тем, я, вот, здоров, а у них у всех такой плохой вид»…

Он подошел к одному из мальчиков и спросил:

— Что ты это читаешь? Волшебные сказки?

Мальчуган взглянул на него пристальным глубоким взглядом и медленно проговорил:

— Историю Греции. А ты тоже хочешь читать ее вместе со мной?

— Я?!! Я хочу есть.

Мальчуган отвернулся от него и снова погрузился в чтение. Чуффеттино обратился к его соседу, занимавшемуся с микроскопом.

— Можешь мне указать ближайшую харчевню? — спросил он.

Мальчик оторвался от своих наблюдений.

— Здесь нет харчевни. Если хочешь, пойди в школу…

— В школу?!?.. У меня в желудке совсем пусто.

— Здесь едят только по вечерам. Днем все учатся… Если хочешь — иди в школу…

— В школу?! В школу! Ни за что на свете! — с негодованием воскликнул наш герой и отправился дальше.

Так дошел он до самой большой площади в городе, где в этот день было заседание всех мудрецов, собравшихся для изучения квадратуры круга… Вы, кажется, смеетесь? Думаете, что я не то говорю? Нет, именно так: для изучения квадратуры круга. Едва Чуффеттино издали увидел это собрание, как принялся громко и неудержимо смеяться.

Глава девятая, в которой Чуффеттино принужден… возвратить тот „Элексир долгой жизни“, которым его великодушно угощает профессор „Всезнайка“

Зрелище было действительно довольно-таки странное и забавное. Представьте себе целое собрание дряхлых, лысых, тощих стариков, с длинными развевающимися бородами, у одних — совсем белыми, у других — желтоватыми, с безобразными, усеянными бородавками носами, в огромных, страшных очках. Одеты все они были в длинные, черные, расшитые золотом, мантии, на головах — высокие, остроконечные шляпы, на руках — гигантских размеров зеленые перчатки. Совсем точно нарядившиеся для какого-нибудь маскарада мертвецы.

На асфальтовой мостовой площади был нарисован углем большой круг. Внутри этого круга двигались ученые, чертя в нем различные добавочные линии, проверяя углы, делая разные вычисления, рисуя какие-то кабалистические знаки. И все это в глубочайшем молчании. Неожиданное появление Чуффеттино прервало на несколько минут эти глубокомысленные занятия. Его громкий смех привел и негодование все собрание. Все были несказанно возмущены. Кто смел так вести себя?! Один из старцев, заметив мальчика, подошел к нему, поднял его за шиворот на высоту своих глаз и, выкрикивая слова каким-то странным горловым голосом, спросил:

— Откуда? Из какой ты школы? Как смеешь так вести себя? Почему ты смеешься?

Несмотря на то, что, по словам Чуффеттино, в этой минуте было скорое трагическое, чем комическое, — он, несмотря на все усилия, никак не мог удержаться от душившего его смеха.

— А! Ты все еще продолжаешь смеяться! — с угрозой и негодованием в голосе проговорил державший его старец. — Подожди же. Я выбью из тебя охоту веселиться. Подожди!

— Виноваты в этом вы, а не я, — ответил Чуффеттино, — у вас нос — точно перечница.

— И ты позволяешь себе издеваться над внешностью человека, который в течение 200 лет занимался разрешением величайших мировых задач?

— В продолжение 200 лет! — воскликнул с изумлением Чуффеттино. — Вам уже 200 лет! Я бы никогда не дал вам более ста!

Мудрец, все не выпуская Чуффеттино из рук, вернулся на площадь и представил мальчика своим коллегам.

— Это жалкий идиот, — особый вид миниатюрной обезьяны. Надо будет заняться его образованием, — сказал он.

Взоры всех мудрецов обратились на мальчика. Они разглядывали его, как какого-нибудь зверка.

— Я думаю, надо начать с того, чтобы поместить его в одну из первоначальных школ, — предложил старец, державший Чуффеттино.

— Простите, господин… господин, я не знаю, как ваше имя, — начал было Чуффеттино.

— Меня зовут «Всезнайка».

— Послушайте, господин «Всезнайка», ничего не имею против школы, но при условии пойти туда на сытый желудок.

— Какой вздор! Я не ел вот уже скоро шесть месяцев.

— А я уже десять с половиной месяцев, — заметил другой старец, зевая.

— Какие вы счастливые! А вот я не ел только с сегодняшнего утра и уже чувствую себя слабым, слабым.

— С тебя будет вполне достаточно той духовной пищи, которую… — начал было старец, но Чуффеттино перебил его:

— А она вкусная, скажите? — спросил он. — И ее с хлебом можно есть?

Мудрец поднял руки к небу.