Чукчи. Том I

Медицинская помощь тоже является частью казенного попечения. Колымский округ наводнен эпидемиями и чужими болезнями, которые являются с запада, из страны русских, то зимою, то весной. Внимание начальства привлекают особенно болезни безобразные, такие как сифилис, проказа. Внешние формы этих обеих болезней отвратительны и страшны. В городе Средне-Колымске есть больница, назначенная для беднейших больных этими обеими болезнями. Никакие слова не могут описать ужасное состояние этой больницы. Она стояла посредине так называемого "Голодного Конца", где обитала городская беднота. Больница помещалась в большой неуклюжей юрте якутского типа. Стены и пол, потолок, все было пропитано насквозь плесенью и грязью. Больные были большею частью якуты и страдали от самых ужасных форм этих болезней. Только таких полуразложившихся заживо больных привозили в больницу. Все другие, если у них оставалась хоть искра надежды, в больницу не шли. Я видел больного сифилитика, которого привезли из глубины якутского улуса. Его притащили за двести верст на маленькой якутской нарте, которая волочилась за седлом, на длинных ремнях, как это принято у якутов. В седле сидел погонщик, он же проводник. Фельдшер велел больному раздеться; тот поднял свою меховую рубаху и показал нам круглый берестяной бурак, подвязанный к поясу и наполненный полусгнившими частями. Когда фельдшер обрезал все это прочь, он даже не почувствовал боли.

Надо сказать, что казенную еду, назначенную на поддержание больничных пациентов, забирал вахтер всю дочиста. Больные кормились пособием от родных или добровольными даяниями от жителей. Порою, когда голод донимал их чересчур сильно, они угрожали, что выйдут из больницы гуртом и поползут по домам, — многие из них уже не могли ходить. Но жители тотчас же посылали выкуп рыбой и мясом.

Впрочем, через два года после моего отъезда, в самом начале текущего века, в 1901 году, старая больница была наконец срыта прочь и на ее место построили новую, где врачом стал политический ссыльный.

Такова медицинская общественная помощь, которая была устроена в Колымском округе, так сказать, для массы. Доктор числился в штате чиновников округа, но место его почти всегда было вакантное. Кого посылали случайно из Европейской России в Колыму, тот оставался по дороге, не доехав до Колымы верст на тысячу и больше. В то время даже в южной Сибири не было настоящих врачей. И молодому врачу просто не давали проехать так далеко на север. В Колымск попадали одни фельдшера, невежественные и неопытные, которых соблазняла перспектива пенсии через десять лет службы; другие фельдшера еще до того одурели от пьянства, и их посылали в Колыму в виде наказания.

Прививание оспы существовало на Колыме в течение целого века, начиная с 1806 года. Для этой цели выбирались так называемые оспенные ученики, которые, получив от фельдшера краткие наставления, ездили из селения в селение и прививали оспу старым и молодым. В 1884 году, лишь только пришли первые известия об оспенной эпидемии, разразившейся в соседних округах, был организован оспенный комитет, и оспенные ученики были снова разосланы для осмотра населения. Они нашли, что почти все население имело прививку. Всем остальным они заново привили оспу. Тотчас же после этого пришла эпидемия и унесла около третьей части всего населения. Потом оказалось, что вакцина, присланная из Иркутска в запечатанных трубочках, никуда не годилась, а ланцеты у оспенных учеников были в таком состоянии, что ими можно было бы лучше всего прививать сифилис. То же самое повторилось в 1889 году при новой вспышке оспы.

Первый настоящий врач посетил Колыму в 1817 году. То был доктор Реслейн, старший врач Якутской области. По словам Геденштрома, он был одним из благороднейших людей своего времени, но в то же время отличался большими странностями. За свою медицинскую помощь он не брал ни платы, ни подарков[120]. Большую часть своего жалованья он оставлял в казначействе и брал лишь столько, сколько было необходимо для его скудного содержания. Едва ли какой-нибудь цинический философ древности мог превзойти его в суровости образа жизни. Зимою, в самые лютые морозы, он носил летнюю одежду, легкий мундир, шляпу, изредка суконную накидку. В 1817 году он получил распоряжение отправить из Якутска врача в Зашиверск и Средне-Колымск для борьбы с сифилисом и проказой, которые свирепствовали в этих округа. Реслейн, имевший уже 70 лет от роду, рассудил отправиться лично. Он выехал из Якутска в октябре, несмотря на холода, одетый в сукно без подбоя. Дорогой он часто сходил с лошади, бежал по дороге и даже кувыркался, чтоб согреться. Так он сделал тысячу пятьсот верст, а потом отморозил себе ноги. Его доставили в Средне-Колымск на носилках, завернутым в шкуры. Там он ампутировал себе сам несколько пальцев на ногах, а через шесть месяцев умер и был погребен в Средне-Колымске. После него осталось много рукописей, которые были пересланы его родным.