Чукчи. Том I

Денежной единицей в русской торговле в начале XX века оставалась полновесная папуша табаку (торговцы часто вынимают несколько листов, не трогая завязок). Кирпичный чай точно так же стал входить в употребление в качестве денежной единицы и даже приобрел в этом отношении преобладающее значение, т.к. плитки этого чая (кирпичи) одинакового размера и формы.

В торговле с китоловами нет специальных денежных единиц. Цены бывают весьма различны, соответственно времени и месту. Одни и те же товары продаются в различных местах и в разное время по цене, которая в два и три раза выше, чем в других местах. Можно указать следующие образцы цен для различных округов. В 90-х годах XIX столетия в южной России папуша табаку стоила около 30 коп., в Якутске — 60 коп., в Средне-Колымске — 1 руб. 80 коп., на Анюйской ярмарке — 2 руб. 40 коп. или 3 черных оленьих выпоротка. На Анадыре — 80 коп., на тундре — 5 черных выпоротков, на Чукотском полуострове — 1 песец.

Во Владивостоке или в Иркутске кирпич чая стоил 30 коп., в Якутске — 50 коп., в Средне-Колымске и на тундре он равнялся по цене папуша табаку. Фунт русского сахара стоил в южной России 15 коп., в Якутске — 40 коп., в Средне-Колымске — 1 руб., на Анюйской ярмарке — 1 руб. 50 коп. или 2 черных и 1 серый выпороток.

Бутылка неразбавленного спирта ценилась в Средне-Колымске до 2½ руб., на Анюйской ярмарке (сильно разбавленная водой) — 5 руб. или отдавалась за хорошую шкуру красной лисицы. На тундре и на Анадыре были произвольные цены.

В торговле с китоловами лавка, которая в Сан-Франциско стоила 100 долларов, продавалась за 100 связок китового уса (около 400 фунтов), по цене от 2½ до 3½ долларов за фунт, т.е. за 1000-1400 долларов. Второсортный вельбот с принадлежностями продавался за 20-30 связок китового уса или от 200 до 420 долларов, дробовик или винтовка со снаряжением — за 4-5 связок, маленький ящик жевательного табаку (6¼ фунтов) — за 2 пары обуви. Бочонок черной патоки отдавался за одну или две пары обуви. Мешок белой муки также за одну или две пары обуви и проч. Хорошая шкура оленьего пыжика ценилась одинаково с парой обуви, полная одежда равнялась двум парам обуви, вышитая одежда — связке китового уса и т.д.

На устье Анадыря чукчи обменивали американские товары по ценам ниже, чем при покупке у китоловов. Винчестер продавался за 20-30 кирпичей чая, т.е. от 8 до 12 руб.; китоловный вельбот стоил 70 кирпичей чая, 30 фунтов сахара, 20 фунтов табаку, в общей сложности около 50 руб. Мелкие товары, как-то: порох, пистоны, бумажные ткани, покупались по еще более низким ценам. Причина этого заключалась в том, что в прежние времена русские не брали китового уса и ставили на свои товары высокую цену в обмена на шкуры. Поэтому приморские жители, которые устроили обмен американских товаров на китовый ус, считали их менее ценными в сравнении с русскими товарами.

Во внутренней торговле среди западных стойбищ существовали следующие цены: за шкуру большого тюленя — от 10 до 15 шкур оленьих пыжиков, за круг белых ремней — 5 пыжиков, за большой мешок тюленьего жира — 3 оленьих туши, за винчестер с принадлежностями — 2 оленьих упряжки. У кереков винчестер с принадлежностями ценился в 2 собольих шкуры.

Ежегодная торговля между чукчами и русскими во всех трех северных округах выражалась в общей сумме около 70 000 руб. Общая сумма оборота в торговле с китоловами на морском берегу неизвестна. В начале XX столетия ежегодно к азиатским берегам прибывало около 10 китобойных судов, из которых каждое производило торговлю на сумму от 1000 до 2000 долларов, так что весь ежегодный торговый оборот мог выражаться в сумме от 10 000 до 20 000 долларов. Эта торговля происходила главным образом с эскимосами.

Общая ежегодная сумма торговых операций в трех округах северо-восточной Азии среди всех племен, включая чукоч, коряков, эскимосов, ламутов, юкагиров, русских, обрусевших туземцев и якутов, доходила до 200 000 руб.: 70 000 в Гижиге, 70 000 — на Колыме, 25 000 — на Анадыре и около 30 000 — на Чукотском полуострове. Но, во всяком случае, три первые цифры (хотя они базируются на официальных данных) являются только приблизительными.

Глава V. СЕМЬЯ И СЕМЕЙНАЯ ГРУППА

МУЖЧИНА В СЕМЬЕ

 Единицей чукотской социальной организации является семья или семейная группа. Однако семейные узы не слишком крепки, и отдельные члены семьи часто порывают связь со своими родственниками и уходят на сторону. Взрослые сыновья покидают своих родителей и уходят искать счастья в отдаленные местности. Юноши из оленеводческой части племени спускаются к морскому берегу, а приморские чукчи переходят к оленеводам. Многие чукотские сказки начинаются с описания жизни одинокого человека, который не знает других людей и живет в пустыне.