Чуха

Люк едва заметно дрогнул. Створки его раскрылись. По размерам проем тут был побольше, чем в шлюзе, но разворачиваться все равно неудобно. Впрочем, этого не потребовалось. Инородную часть в приводе Матвей увидел сразу. На кожухе камеры резонатора прилипла изъеденная ржавчиной полусфера, диаметром сантиметров пятьдесят. Она словно срослась с металлом узла. Переключив присоски в режим якоря, Матвей попытался оторвать странный нарост, но тот не реагировал. Торговцам не полагался анализатор, да и не нужен он им, в общем-то. А в данной ситуации он оказался бы кстати. Матвей чувствовал, что все проблемы породила эта самая штуковина. Теперь неплохо дознаться, из чего эта хреновина и как ее отодрать. В багажнике скафандра нашлось несколько инструментов, годных для таких целей: отвертка, нож и молоток-топорик.

Отвертка медленно вращалась, не оставляя на поверхности нароста никаких следов. Нож не смог соскрести даже бугристый слой рыхлой ржавчины. Оставался топорик. Но Матвей так и не смог решиться ударить по стенке камеры. В запасе оставалась только одна такая, и если что… Да, придется демонтировать весь узел. А это возня приличная. Запасную доставать, ставить, настраивать, калибровать…. Матвей один за другим отщелкнул фиксаторы и попытался вытащить деталь. Но не тут-то было! Даже не шевельнулась. Он поднажал. Глухо. Где-то камеру заклинило. Может быть, виновата влага? Хотя воздуха тут и быть не должно, но черт его знает…

— Три-восемнадцать, закрыть створки восемь-А, поднять давление в отсеке до ноль- точка-один и включить подогрев.

— Принято. Осторожно, включилась система закрытия.

Оставалось ждать. Матвей был не прочь перекусить. В скафандре обычно заправлен небольшой запас питательной смеси на крайний случай. Сейчас он наступил, случай этот. На борту сегодня как-то с аппетитом было не очень; прогулка взбодрила. Матвей потянул из трубочки смесь. Возможно, она и содержала в себе все необходимое, но гадость первостатейная. Даже жалкая попытка сдобрить месиво апельсиновым ароматом не помогла, а только ухудшила вкус. Пересилив себя, пилот сделал несколько глотков и торопливо запил кулинарный шедевр водой. Полегчало. Есть теперь не хотелось совершенно. То ли смесь насыщала, то ли ее вкус отбил аппетит надолго.

Инфракрасный термометр показал, что камера резонатора нагрелась где-то до плюс пяти. Матвей попытался снять устройство, но снова не вышло. Наверное, где-то подклинило. Значит, все равно придется рубить. Пилот со вздохом достал топорик, прицелился в нарост и нажал гашетку. Лезвие скользнуло по сферической поверхности и пробило стенку камеры. Теперь-то уж точно пути назад не было. Раз за разом взводя топорик, Матвей вырубил нарост и отправил его в пустой отсек багажника скафандра. Затем взялся за края и потянул камеру на себя. Она легко вышла.

— Три-восемнадцать, сбросить давление до нуля и открыть створки восемь-А.

— Принято. Осторожно, включилась система открытия створок.

Люк неторопливо раздвинулся. Матвей отключил магниты, оттолкнулся и выплыл наружу на всю длину фала. Что-то было не так. Бот подсвечивает все так же, аварийные огни мигают для кого-то, створки люка с бегающими огоньками, звезды… Вот! Звезды были неподвижны. Выходит, система провела коррекцию. А в процессе силового "демонтажа" импульсы можно было и прозевать. Заработала? У Матвея радостно екнуло внутри. Он отшвырнул изуродованную камеру и нетерпеливо отправился за запасной. Теперь главное — не спешить. Взять, принести, поставить, закрыть люк, и старт! А там… Сбыть товар с Омеги-Колос, получить свое и отдохнуть в кои-то веки месячишко. Мечты! Только надо закончить все.

Пришлось попотеть, чтобы добраться до искомого. В скафандре заниматься поисками, мягко говоря, неудобно. Контейнер с камерой нашелся, естественно, в самом дальнем углу. Чертыхаясь и поминая всех святых, Матвей отщелкнул фиксаторы и выволок куб. Не мешкая пилот прицепил драгоценный узел поясным тросиком. Все, теперь маневры не страшны. Задраив склад, Матвей отправился в путь к отсеку восемь-А. Становилось жарче. Пот застил глаза. Неприятно поразила мысль, что за время полета мышцы совсем ослабли. Матвей пообещал себе, что обязательно займется тренировками. Тренажеры развернет… Черт! Что за бред? Какие тренажеры? В скафандре невозможно вспотеть! Там для этого куча систем работает. В смысле, должна работать, но сейчас не пашет. Словно в подтверждение, на стекле значки системы жизнеобеспечения окрасились желтым. Этого еще не хватало! Какой смысл в новой камере, если ее невозможно поставить?

— Три-восемнадцать, тест системы жизнеобеспечения скафандра.

— Принято. Выполняю.

Почему-то Матвей был заранее уверен, чем закончится сканирование. И разочарованно выдохнул, услышав:

— Отклонений нет. Системы в норме.

Вот так! Теперь только и осталось, что вернуться и сходить с ума до самой смерти. По коже прошел озноб от предвкушения такой перспективы. Нет уж! Надо все же победить эту цепь неудач. Или сгинуть.