Чукотка

Составилась небольшая сухопутная экспедиция. С нами пошла и учительница Таня Вдовина, окончившая в этом году Московский опытно-показательный педагогический техникум.

В этот суровый и далекий край она попала совсем неожиданно. Когда Таня оканчивала техникум, пришла директива о посылке на Чукотку наиболее способного педагога. Хотя Таня и мечтала продолжать образование в педагогическом вузе, но, будучи дисциплинированной комсомолкой, без возражений согласилась поехать на Чукотку.

В тот момент, когда мы собирались покинуть пароход, с мостика спустился капитан и сказал нам:

- Побойтесь бога! Куда вы тащите ее, - ведь она же еще девочка! Вон зоотехник - мужчина, и то не решается идти по этому пустынному берегу. Оставайтесь на пароходе. Будьте благоразумны. А на будущий год мы выйдем из Владивостока пораньше, и я доставлю вас к самому парадному подъезду.

- Нет, нет, товарищ капитан, вы за меня не беспокойтесь. Я, знаете ли, не из трусливых, - вмешалась Таня.

- Молодец, Таня! Не пропадем, - сказал Владимир Евгеньев, второй учитель, тоже только что окончивший педагогический техникум в Ленинграде.

Не побоялся трудностей пути и пожилой председатель Чукотского рика Пономарев.

Мы захватили продовольствие, сколько могли нести на себе, и палатку. Эскимосы напились чаю и стали грузиться в вельбот. Молодой эскимос-моторист готовил свою машину. Его движения были медленны, расчетливы, отношение к мотору - любовное, бережное.

По зеркальной глади бухты вельбот плавно отошел от борта корабля. С капитанского мостика старпом прокричал нам в рупор:

- До свидания, робинзоны! До будущего года!

У нашего комсомольца-учителя в кармане оказался спортивный свисток, и Володя, стоя в вельботе, дал "салют" отправления. В ответ на этот, казалось, плачущий голосок проревела "Астрахань", и гул ее громким эхом прокатился в чукотских горах.

Пароход скрылся за мысом. Оборвалась связь с Большой Землей.

НА КУЛЬТБАЗУ

Вельбот быстро идет вдоль гранитных обрывистых берегов Чукотской земли.

Моторист чутко прислушивается к рокоту своей машины. Он умело обращается с мотором.

- Машина послушна, как хорошая собака-вожак, - торжествующе говорит моторист.

- Матлю, откуда у вас вельбот, да еще с мотором? Мы думали, что эскимосы ездят на плоскодонных байдарках, обтянутых моржовой кожей, сказал Володя, внимательно следивший за эскимосским мотористом.

- Мотор недавно. А байдарки тоже есть. Вельбот еще не у всех есть, а только в артели. Все будем артель, у всех будет вельбот, - говорит Матлю, сидя у руля.

Он передает руль другому эскимосу, а сам пробирается к нашей группе. В своих мягких торбазах Матлю шагает прямо по людям - так тесно.

- Моржи сюда приходят летом, - рассказывает он, - когда ветры дуют с берега, южные ветры. Тогда льды уходят на север и появляется много чистой воды. Далеко в море на моржовых байдарках выходить нельзя: задует ветер, обратно не успеешь выгрести. За короткое лето много моржей на байдарках не набьешь. Раньше охотники по льду далеко уходили за тюленями. Голод заставлял. Иногда возвращались с добычей, а иногда пропадали совсем. В неудачливые годы люди голодали, в ярангах не было мяса и жира. Нам вельботы очень нужны. Теперь эскимосы живут хорошо.

После этого Матлю рассказал, как в 1927 году здесь собрался первый съезд Советов. Съехались делегаты из всех сорока семи советов.

Все делегаты были неграмотные. Самые дальние были с мыса Шелагского. Люди проехали на собаках туда и обратно две тысячи четыреста километров. Ехать нужно было более пятидесяти дней, и самое главное - не ошибиться, не приехать, когда съезд кончится. Почти за год предупреждали делегатов о съезде Советов.

Я вспомнил, какая невероятная организационная работа потребовалась, чтобы провести этот съезд! Чтобы выбрать и проинструктировать делегатов, приходилось месяцами объезжать все эти колоссальные пространства Чукотской земли.

Календаря - в нашем смысле - у чукчей не было. Нужно было придумать, как отметить день, в который надо собраться на съезд в Уэлене. Впервые чукчи узнали, что один месяц содержит тридцать дней, а другой - тридцать один. О самом маленьком - феврале - пока не было речи, чтобы не внести путаницы во времяисчисление.

Чтобы не пропустить съезд, делегаты нарезали на палке зарубки. Когда набиралось тридцать зарубок, они брали другую палку, и когда было девять палок и на десятой двадцать зарубок - делегат знал, что в этот день начнется "праздник говоренья". Так чукчи и эскимосы назвали съезд Советов.

С вечера они готовили алыки*, моржовое мясо и наутро выезжали за сотни километров - в Уэлен.

[Алык - собачья упряжь.]

Ничто не могло послужить препятствием: ни расстояние, ни пурга, ни отсутствие в иных местах корма для собак. Впервые в истории этого народа собаки везли своих хозяев по такому важному делу: обсуждать и самим строить жизнь. Делегаты приехали на съезд все как один.

Долго и охотно рассказывал Матлю о первом съезде Советов, положившем начало новой, советской жизни на Чукотской земле.