Чукотка

- Ого! Язык твой навострился болтать вздор, как у русского. Садись. И если ты приехал за мясом, оленя убивать не буду. Не время убивать. Не захочу и вовремя убивать. Пусть береговые жрут тухлого моржа. Они перестали понимать вкус оленьего мяса. Пусть они едят коровальгын* из железных банок, которые привозят им русские пароходы. Пусть они лижут языком железные банки, и, как черви, объедают остатки жира на опущенной в море нерпичьей шкуре. Пусть.

[Коровальгын - коровье мясо.]

- Мне не нужно мяса, - сказал Ктуге. - Не за мясом приехал. Я приехал учить грамоте детей и взрослых, кто пожелает.

Араро зло расхохотался.

- Ты хочешь со мной шутить. А к шуткам я не привык. Скажи, бывают чукчи-учителя?

- Да. Появились. Пока я первый учитель. Вот привез книжки, и бумагу, и карандаши. Скоро нужно начать заниматься.

- Тытэ нет вэрин! Вот так диво! - воскликнул шаман. - Я звал тебя к себе? Зачем учителя пристали ко мне, как гнус к оленям в летнюю пору?

- Не сам я приехал. Меня послала сюда советская власть.

- Наплевал я на всех учителей! Уйди отсюда! Уйди! Сейчас я буду заниматься едой. Вон через тебя мясо испортилось - пролежало в котле больше, чем нужно. Эти нерпы раскрыли рты и слушают то, что и не след им слушать.

Женщины, как мыши из-под волчьих лап, бросились к котлу.

- Уйди в крайнюю ярангу. Переспи там, а завтра я поговорю с тобой.

- Может быть, ты угостишь меня кусочком вареного мяса? - спросил Ктуге.

- Уйди, уйди! Живот мой и тот ворчит на тебя, как собака на недруга.

Ктуге поднялся и вышел.

- Чья это крайняя яранга? - спросил он мальчика.

- Чомкаля. Он в стаде. Жена дома, - ответил мальчик.

Ктуге быстрей зашагал, но вдруг повернулся к нарте и, подойдя, развязал мешок, достал мясные консервы и сахар. Он дал мальчикам, крутившимся около него, по кусочку, и они, обрадованные невиданным подарком, запищали от радости.

В яранге Араро принялся за еду. И хотя непрошеный гость испортил аппетит шаману, все же он съел чуть ли не целого оленя. Араро раскраснелся, живот его заметно вздулся. Он ползком полез в теплую часть жилья. Долго он катался на шкурах, словно помогая пищеварению. Наконец донесся его тихий голос:

- Чаю.

Чайники были уже готовы, и две женщины нырнули к Араро поить его.

* * *

Утро было мрачное. Падала изморозь. Люди стойбища и даже дети косо посматривали на своего соплеменника-пришельца Ктуге. Никто не решался с ним разговаривать. И когда в стойбище вбежал Чомкаль сменить обувь, то и он с руганью набросился на Ктуге.

- Ты зачем спал в моей яранге?

- Араро велел мне спать здесь.

- А-а! - просиял от радости Чомкаль. - Тогда хорошо. Живи в моей яранге. То, что ты нам дал, мы всю ночь смотрели. Все спички пожгли. Жалко спички. Теперь не даст нам Араро.

- Спички? Я спичек дам тебе десять коробков. Бери, бери. Я правду тебе говорю. Я напишу записку на культбазу, и мне хоть ящик их пришлют.

- Такой богатый ты? - и Чомкаль схватил пачку спичек, любуясь ими, как самым драгоценным подарком.

- Эгей! - послышался голос снаружи. - Гостя зовет к себе Араро.

Чомкаль прищелкнул языком, подмигнул жене и сказал:

- Вот какой гость у тебя ночевал. Сам Араро зовет его к себе.

- Вчера ругались они... - прошептала жена Чомкаля.

- Не ври... болтунья. Он тебе язык отрежет. Видишь, зовет к себе, а ты... "ругались"!

Когда Ктуге вошел к Араро, тот голый сидел на шкурах.

- Хе-хе-хе, Ульвургынин племянничек, - сказал он вошедшему Ктуге. - Ты безумец, если осмеливаешься без боязни разговаривать со мной.

- Я могу с тобой не говорить. Я приехал учить пастушьих детей грамоте. Мне с тобой не о чем говорить.

- Что ты сказал? Хе-хе-хе! Мне забавно будет поиграть с тобой, как с мышонком. Ты к кому приехал? И тебе никто не сказал, что я здесь хозяин?

- Говорили. Только слова пролетели мимо ушей, как ветер.

- Ай-ай-ай! Какой ты шутник! - И, оскалив зубы, шаман добавил: - Я скажу одно слово, только одно слово - и никто на тебя глазом не будет смотреть, никто тебя не пустит переспать даже в самую худшую ярангу. Ты будешь мерзнуть, как дохлый волчонок.

Ктуге молча выслушивал шамана, взвешивал обстановку и решил изменить тон разговора с ним.

- Зачем ты будешь морозить меня? Правда, я не такой богатый, как ты, но я ведь родился тоже на этой земле. Я ведь человек, а не зверь. Я не сын волка, я - сын Омкая.

- Хе-хе-хе, - довольно засмеялся шаман. - Ночью я думал о тебе. Я решил: ладно, учи. Я посмотрю, как ты будешь учить. А не то - тебя быстро свезут на берег.

- Хорошо. Я затем и приехал.

- Не-не-не. Меня сначала одного учи. Я посмотрю: нужно ли это оленным людям?

- Рик считает, что нужно.

- Наплевал я на ваш рик. Я к нему не езжу, и ко мне он пусть не приезжает. Ступай неси, что привез с собой.

Ктуге сходил за букварем, и когда он сидел уже с книгой у шамана, по всему стойбищу разнеслась совсем необычная новость: сам Араро начал учиться!

Какой-то мальчишка опрометью бросился бежать в стадо к пастухам, чтобы сообщить об этом и им.

Пастухи обрадовались и с еще большей охотой, теперь уже без боязни, стали рассматривать картинки в букварях.