Чукотка

Толпа плотно окружила стальную птицу. Андрей Андреевич дает знак отойти в сторону. Он тоже садится в кабину. Самолет сильней задрожал и ринулся вперед так быстро, что никто не успел обратить и внимания на Таграя. Самолет оторвался от земли и опять запел свою монотонную песню.

Все молча следят за полетом. Лишь Тает-Хема, повернувшись к Лене, говорит:

- Лена, а мне показалось, что самолетом управляет Таграй.

- И мне тоже, - удивленно ответила та,

Но, конечно, это чепуха. Кто в это может поверить?

Все завидуют Таграю. Ведь каждому хочется покататься на самолете.

Самолет дал круг и пошел на посадку. Сейчас в кабину залезет кто-нибудь другой.

Андрей Андреевич вылез из кабины.

- И ты, Таграй, вылезай! - сказала Тает-Хема.

- Вылезай! Вылезай! Другие будут кататься! - крикнули ученики.

Но Таграй сидел и не думал вылезать. Он ждал Андрея Андреевича, чтобы вновь подняться в воздух.

- Вылезай, вылезай, Таграй! - настойчиво кричала Тает-Хема.

- Подождите, ребята. Таграй полетит еще, - говорит Андрей Андреевич.

- Это несправедливо, Андрей Андрей, - сказала Тает-Хема. - Видишь, сколько желающих?

Она подбежала к самолету, залезла на лыжу и опять крикнула:

- Вылезай, Таграй!

Но Таграй сидел за штурвалом, глядел на приборы и будто не слышал, что говорит Тает-Хема.

- Это нехорошо, Таграй!

- Что ты пристала, Тает-Хема? - наконец заговорил он. - Может быть, я еще полечу?

- Нехорошо, Таграй! Вылезь! - сказал подошедший Ульвургын. - И мне вот тоже надо покататься.

- Нет, нет, Ульвургын, подожди! - вмешался Андрей Андреевич. - Таграй сейчас полетит один.

Ульвургын отступил на шаг и, ничего не понимая, уставился на Андрея Андреевича.

- Лети, Таграй, один, без меня.

- Я, один? - высунувшись из кабины и тыча себя пальцем в грудь, спросил Таграй.

- Да, да, один! Ведь сколько раз ты взлетал и садился сам. Я-то сидел как пассажир.

Волнение охватило Таграя. Но, овладев собой, он молча скрылся в кабине, проверил рычаги управления и дал газ. Самолет заревел и побежал. Изумленные люди замерли. С невероятной быстротой самолет побежал по снегу, и вдруг между ним и землей образовался просвет. Самолет с ревом взмыл вверх. Люди бросили друг на друга удивленные взгляды, посмотрели на Андрея Андреевича, а Ульвургын даже пощупал его.

Между тем Таграй парил уже высоко, набирая все большую и большую высоту. Взгляды толпы были прикованы к самолету. И даже сам Андрей Андреевич не может оторвать глаз от него.

Все молчали.

- Молодец! - вдруг закричал Андрей Андреевич. - Правильно ведет машину!

Толпа вышла из состояния оцепенения, раздались крики:

- Какомэй, Таграй!

- Пропал Таграй!

- Теперь не попадет Таграй на землю!

- Пропал Таграй! Ведь Андрей Андрей стоит здесь. С нами.

Обеспокоенный Ульвургын подходит к Горину.

- Андрей Андрей, - говорит он тихо, - все может быть. Таграй теперь побоится приблизиться к земле?

- Не побоится, Ульвургын!

- Коо. Не знаю, - с волнением говорит он.

Но самолет шел уже на посадку, и все четыреста сердец - охотников, учителей, учеников - на минуту замерли.

Самолет с шумом летел над землей, и вдруг все увидели, как осторожно он коснулся снега, слегка подпрыгнул и побежал к прежнему месту.

И когда его окружили люди, из кабины высунулось сияющее, восторженное лицо Таграя. Он во все горло заорал:

- Андрей Андрей! Получилось три точки?

Андрей Андреевич подмигнул и молча показал большой палец.

- Молодец! - сказал он.

- Можно еще раз? - спросил Таграй.

- Лети!

Таграй рванулся к штурвалу, но, повернувшись к народу, спросил:

- Кто из вас хотел покататься?

Все молчали.

- Садись тогда ты, Ульвургын, - предложил он.

Ульвургын попятился назад.

- Карэм! - сказал он и спрятался в толпе, будто кто-нибудь мог его насильно затолкать в кабину.

Правда, Ульвургын любил покататься на самолете с русскими летчиками, но с Таграем... В голове Ульвургына никак не укладывалось, что Таграй летчик.

- Что случилось? Все так любят кататься на самолете, а никто не хочет. Ну, скорей садись кто-нибудь! А то уеду опять один! - кричал Таграй.

Но толпа молчанием отвечала на его призыв. Таграю стало обидно, что люди не признают его за летчика. Он уже сел было за руль и опять хотел подняться один, как увидел идущего к самолету старика Тнаыргына с поднятой рукой. Старик отделился от толпы, подошел к самолету и молча неумело стал взбираться в кабину. Андрей Андреевич подбежал и помог старику сесть.

Ухватившись руками за борта кабины, старик с обычной серьезностью сказал:

- Вези меня, Таграй!

Самолет взревел и сорвался с места.

Старик закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел горы мыса Дежнева. Где-то внизу, под крылом самолета, находился мыс Яндагай, то место, где жил старик. Тнаыргын перегнулся, чтобы посмотреть вниз через борт кабины, но сильная струя воздуха ударила ему в лицо. Он отпрянул и теперь смотрел только вперед.

"Как чавчу вожжами управляет оленем", - подумал он, глядя в спину Таграя.

В этот момент Таграй обернулся и улыбнулся старику.

Тнаыргын ответил улыбкой и показал вперед, на горы мыса Дежнева.