Чукотка

- Ка-ако-мэй!* - встретил нас больничный сторож Чими. Он даже забыл нам сказать обычное чукотское приветствие. И лишь спустя некоторое время, когда мы уже отряхивали снег, спросил:

- Вы пришли?

[Какомэй - междометие, выражающее удивление.]

В один голос мы ответили:

- И-и! - что означало: "Да, мы пришли".

Оказалось, что Лятуге привел нас вместо дома учительницы в больницу. Или он сбился с дороги, или не понял нас. Вернее всего, не понял.

Нас встретил врач, еще более, чем сторож, пораженный неожиданностью визита.

- Сумасшедшие! - закричал он. - Да разве можно в такую пургу! Как хотите, а обратно я вас не выпущу: еще потом зададите мне работу обмороженные конечности резать.

- Доктор, вам же все равно делать нечего! - пошутил учитель. Больных-то ведь нет у вас.

Доктор неодобрительно посмотрел на учителя.

Мы разделись и прошли в комнату доктора.

- Ну, друзья мои, должен вам сказать, что ваши шутки с пургой легкомысленны.

- Нет, доктор! - с комсомольским задором возразил Володя. - Это, знаете ли, тренировка. Она необходима. Мало ли что может случиться, а мы не умеем ходить в пургу. Вам тоже, доктор, обязательно надо поучиться. Может быть, и пригодится.

- Ну, довольно, довольно! Вы, батенька мой, не на митинге, чтобы меня агитировать! И, кроме того, ты вот один, как перст, а у меня в Ленинграде жена, как тебе известно, дети. А впрочем... ну вас к лешему!

В комнате доктора уютно, чисто и очень светло. Он добился все-таки лампы-"молнии".

Стол засыпан картами. Доктор раскладывал пасьянс.

Собирая карты, он сказал:

- Не сошлось, знаете ли!

- Что не сошлось, Модест Леонидович?

- А так, свои домашние, семейные дела!

Доктор снял очки, засунул их в футляр и пошел распорядиться о кофе.

Как ни интересно было побродить в непогодь, но приглашение врача переночевать у него мы приняли с удовольствием.

В теплой комнате мы сидели вокруг стола и с наслаждением пили замечательный кофе, закусывая коржиками и хворостом докторского изготовления. Наш доктор слыл на культбазе изысканным гастрономом. С ним мог соперничать только лишь пекарь китаец.

На культбазе не было настоящего коровьего молока. По нем, однако, никто не скучал, а доктор сделал даже изобретение. Он брал сгущенное молоко, добавлял в него уксусной эссенции и целыми часами взбивал: получалось нечто вроде настоящей сметаны. Каждый старался снискать докторское расположение, в противном случае он оставался надолго без блинов со сметаной.

- Да ведь Лятуге тоже небось хочет закусить! - спохватился доктор, любивший этого глухонемого парня. - Постойте, я сейчас его притащу сюда.

Доктор вышел из комнаты.

Спустя несколько минут он возвратился растерянный и, стоя в дверях, сокрушенно сообщил:

- Вот дитя природы! Ушел ведь! Один! Подумать только!

Действительно, Лятуге заключил, что ему больше здесь делать нечего, и ушел в школу. Одному идти было гораздо лучше: по крайней мере никто не тянул сзади.

За окном бушевала пурга. Приятно было сидеть в тепле. А ведь часто пурга застает каюров в дороге! Тогда каюр подставляет щеку под ветер и покрикивает на собак. Направление ветра служит ему компасом.

- Да, страшная вещь стужа, - начал доктор. - Во время германской войны я служил военным врачом. И вот однажды зимой - было, как сейчас помню, двадцать шесть градусов мороза - в госпиталь привезли мне сразу восемнадцать обмороженных солдат. Вы, должно быть, не знаете, что в старой армии в валенках не разрешалось ходить. Мороз, не мороз, а топай в кожаных сапогах. Назывались они "голые сапоги". Разрезали солдатам сапоги, сняли; смотрю - ноги чернеть стали. Делать нечего, надо ампутировать. Вот досталось работенки! Да ведь это не в настоящих больничных условиях, а в полевом госпитале! Как вспомню про эти ноги, так от мороза подальше, закончил доктор.

- Это что, доктор! Вам и карты в руки, затем вас и учили, - сказал Володя. - А вот здесь, на Чукотке, в двадцать четвертом году не было ни одного доктора и ни одного фельдшера. Начальник милиции обморозил руки. Приехал на факторию - еле-еле отогрелся, а спустя некоторое время руки у него стали чернеть. На одной почернели пальцы, а на другой - вся кисть.

- Ну, и что? - заинтересовался доктор.

- Что? Люди все же понимают, что неминуема смерть, если не отнять руки своевременно. Решили делать операцию домашним способом. Взялся за это дело заведующий факторией. Сначала решили начальника милиции напоить спиртом, а потом случайно обнаружили в домашней аптечке наркотические вещества. Усыпили. Взяли самую обыкновенную пилу, обожгли ее на спиртовом огне, намочили оленьи жилы в спирте для наложения швов, да так за милую душу заведующий факторией вместе со своим бухгалтером и отпилили руку. Когда стали обрезать пальцы на второй руке, начальник милиции проснулся, да как начнет орать! Они ему еще усыпляющего вещества.

- Ну, и что?

- Все благополучно. Как в настоящей клинике.

- А как же они сняли швы?