Чукотский анекдот

— С американской стороны за распределением гуманитарной помощи будет наблюдать моя сестра, Сьюзен Канишеро, — окончательно добил Франтова Роберт Карпентер.

Несколько дней гуманитарную помощь возили на вездеходах и большегрузных «Уралах» из бухты Гуврэль в залив Кытрын.

Неожиданно быстро специальной почтой прибыл и заграничный паспорт Тамирак с необходимыми визами и штампами, и накануне Рождества Антонина и Роберт отбыли в Ном.

Составлялись списки нуждающихся, в опустевшем складе торговой базы добровольцы фасовали продукты, развозили по окрестным селам и стойбищам.

Франтов сидел в своем кабинете такой же вальяжный, тщательно и официально одетый в темный костюм, при галстуке и с тоской смотрел на торосистый лед, сковавший залив Кытрын. На душе у него было муторно и мерзко. В приемной откровенно скучала секретарша, даже телефонные звонки из Въэна стали редки. Чаще звонил Дудыкин, но его интересы не отличались разнообразием, и в его дотошных вопросах таилась тайная надежда на какую-нибудь оплошность, крупное воровство или даже драку за продовольственные пайки. Но все шло удивительно организованно и спокойно. Изредка Меленский заходил в администрацию, что-то решал в кабинетах, заскакивал к Франтову. Чаще всего ему требовался транспорт. Из Въэна поступило указание оказывать всяческую помощь в распределении гуманитарной помощи.

Когда Франтову доложили, что некоторые местные жители меняют гуманитарную помощь на водку и самогон, он несколько воспрял духом и вызвал к себе Меленского.

— Я это предвидел, — спокойно сказал Меленский. — И этому можно воспрепятствовать, если тангитаны не будут продавать водку за продукты.

— Но ведь и этим самым тангитанам тоже хочется попробовать американских продуктов. — усмехнулся Франтов. — Гуманитарная помощь среди местного населения распределяется бесплатно. А те, кто получают зарплату, могут ее покупать в магазине. Кстати, цены просто смехотворны.

Франтов прилагал неимоверные усилия, чтобы скрыть свою ненависть к этому человеку, на его взгляд совершенно незаслуженно ставшему распорядителем невиданных благ.

Глава седьмая

Когда на глазах человека происходит нечто неожиданное, катастрофическое, когда человек бессилен предотвратить это явление и может только беспомощно наблюдать, ему кажется, что он как бы отъединяется от самого себя, смотрит и дивится происходящему со стороны. Такое чувство испытывал Пэлят, когда огромная, казалось навеки нерушимая глыба, твердейшая скала Коммунистической партии рухнула в одночасье, погребла под собой все строение, и под обломками идеологической империи вдруг засуетились и повылезали наружу мародеры не только в переносном, но и в прямом смысле слова. В Гуврэльском райкоме КПСС из всех кабинетов исчезли переходящие знамена, почетные вымпела, все красные бархатные полотнища с золотым шитьем, которые еще вчера считались святыней и перед ними благоговейно трепетали. Из золоченых рам вынули портреты членов Политбюро, с библиотечных полок снимали роскошные тома классиков марксизма-ленинизма, фолианты сочинений современных политиков. То же самое произошло и в других районных партийных организациях. Но не это было самое поразительное. Самым поразительным было то, что люди, которые еще недавно считали себя твердыми идейными борцами за светлое будущее человечества, бескомпромиссными служителями партии, верными ее сынами, самые громогласные ораторы на партийных собраниях, блюстители коммунистической морали, первыми поспешили отвернуться от вскормившей и вырастившей их системы. Они с удивительной яростью, язвительностью, ядовитостью накинулись на партию, ее органы, ее руководителей, хотя еще вчера они сами же числились секретарями, инструкторами.

В дни путча Пэлят не то что поддержал действия ГКЧП, но просил членов окружного Совета не совершать скоропалительных действий, не громить партийные органы.

Одним из самых яростных обличителей коммунистов в Анадыре стал бывший секретарь партийной организации морского торгового порта, а ныне исполняющий обязанности главы администрации Чукотского автономного округа Виктор Александрович Базаров. Небольшого роста, квадратного телосложения, крепенький мужичок, не отличавшийся до последнего времени особыми талантами, вдруг в одночасье взлетел на политический Олимп.

Есть сорт людей, которые заранее предчувствуют приближение своего звездного часа, наступление того момента, когда они могут в полной мере реализовать свои человеческие и политические амбиции. Таким был Виктор Александрович, еще вчера представлявший оплот морального и идейного руководителя в морском порту. Но его первый шаг после выхода из партии несколько озадачил: прежде всего бывший организатор разборок, так называемых «персональных дел», которых особенно боялись морально неустойчивые коммунисты, развелся и женился на молоденькой медсестре из окружной больницы.