Чума

Де Боплан трактует «узкоглазость» как военное преимущество. На самом деле татары просто более привычны к степи, поэтому более внимательны к изменениям в ней.

«Словом, побеждает более хитрый, а не более сильный. Если они [противники] встречаются утром или вечером, в то время, когда солнце всходит или заходит, победа [обеспечена] тому из двоих, у кого солнце окажется за спиной, подобно тому, как два корабля в море стараются занять позицию, чтобы ветер был попутным. Наконец, ряды поляков врезаются в [линию] татар, а те, не чувствуя себя достаточно сильными, чтобы сражаться с саблей в руке, разлетаются, как мухи, кто куда может, и, отступая во весь опор, стреляют так метко из лука, что на расстоянии 60-100 шагов не дают промаха по своей цели. Поляки не могут их преследовать, поскольку лошади их не такие выносливые, как татарские. Затем татары снова собираются вместе за четверть лье и начинают готовиться к лобовой атаке на поляков, а когда [те] врезаются в их ряды, они опять разлетаются и, отступая, стреляют все время в левую сторону… Изнурив таким образом поляков, они [татары] вынуждают их к отступлению, ибо такая игра, как я говорил, происходит тогда, когда татары бывают в количестве десять против одного; в противном случае они удирают, не оборачиваясь. Вот так подобного сорта люди ведут войну в этих краях».

«Вот так подобного сорта люди ведут войну в этих краях» и в 12 веке. И не важно как они себя называют: татары, ногаи, кыпчаки, торки, печенеги, башкорты. Ну и куда тут ППШ вставлять? — «…они удирают, не оборачиваясь…». А потом — возвращаются.

Другие степные народы — монголы, хазары, сарматы, берендеи, калмыки… использовали, кажется, иную тактику. Поскольку имели достаточные отряды бронной конницы.

Буляр сомкнутыми рядами на пулемёт не поскачет.

«Словом, побеждает более хитрый, а не более сильный».

Коллеги, вы как? Хитрее аборигенов? «Сила» — не поможет. Как она не помогла Дарию и Киру. Надо учиться местным хитростям. Иначе… кровавый пшик. Из вас и ваших людей.

Степняков можно давить. Строительством крепостей. Захватом и удержанием ключевых точек на кочевых маршрутах. Годами и десятилетиями поддерживая их боеспособность.

Так будет. В РИ. После взятия Казани и Астрахани цепочка русских крепостей встанет над Волгой. Их будет громить Степан Разин. Чуть позже построят Оренбургскую линию. По ней пройдётся Емельян Пугачёв. Эти системы укреплений — на столетия. Подобные линии будут строить и в 19 веке.

У меня нынче нет ни времени, ни ресурсов для таких проектов. Я уж не говорю, что это не моя земля. И, честно, она мне не нужна. Мне нужен безопасный проход по реке. А кто там по бережку пасётся… Лишь бы мирно.

Войсковое решение проблемы — отсутствует.

Множество из современников моих, горячих и неукротимых, сразу впадают в ступор.

— Как это?! Побить и всё!

Понимаю, сочувствую. Но надо малость и думать. Не «всё». «Потом» — будет? Что будет в этом «потом»?

Сколько своих людей (десятков/сотен…) вы готовы хоронить ежегодно в последующей «малой войне»? Сколько людей (тысяч) вы готовы кормить даром, чтобы они сидели в укреплениях, отнимая хлеб у вдов и сирот? У работников, строителей, врачей, учителей, которые и делают ваш «прогресс»?

* * *

Эти и сходные резоны Салман высказал. Очень выразительно. Не только словами, но и мимикой. Лицом, телом, зубами.

Мда… Я таких картинок изобразить не могу.

Совет проникся. Безысходностью с неотвратимостью. Сидят-грустят.

Тут Николай голос подаёт:

— А ежели… эта вот… совместить? Убить и заплатить?

Молодец! Чувствуется моя школа! Скомбинировать чего-нибудь эдак… уелбантуренно.

Совет глубины замысла не понял, начали фыркать, слова обидные говорить. Вроде:

— Глупость! На чё мертвяку платить? Он же мертвяк! А ежели ему заплачено, так чего его резать? Он же тогда дела не сделает!