Чума, бродящая во мраке

Да, если верить сплетням, семейство Кори было вырождающимся с высокой долей наследственного безумия, передающегося из поколения в поколение. Но с появлением этого выродка от связи Люции Кори и безымянного кошмара всё стало ещё хуже.

— Несколько человек сошли с ума. А одну из дочерей — старшую, Мерси — увидели утром, бредущей по ржаному полю соседнего фермера Престона. Девушке было двадцать лет, но волосы её были седыми, лицо старческим и сморщенным, а глаза — остекленевшими и безумными.

Она брела со сгорбленной спиной, как старая карга, но сделала с ней это не длительная работа на протяжении всей жизни, а то, что она видела и за чем ухаживала. Оно высосало из девушки молодость и жизненные силы, выжав, как тряпку.

— Потребовалась сила нескольких взрослых мужчин, чтобы удержать её, потому что она впала в безумие, кричала, шипела, скалила зубы, плевалась и бредила. В моменты относительного спокойствия она начинала плакать и рассказывать о «живых зелёных костях и паутине жёлтой плоти» и о «глазах, которые горят; глазах цвета пламени и тумана».

— И другой бред про существо, рождённое для мрака, ползающее в детской кроватке; существо из паутины, дыма и слизи с горящими глазами. Десятками горящих глаз. Она была абсолютно безумна. В основном она кричала и бушевала, пытаясь укусить любого, кто находился рядом; плевалась и царапалась, подражая, возможно, каким-то увиденным бешеным животным. Или тому, что было заперто на чердаке.

— Её осмотрел доктор и очень заинтересовался несомненной физической дегенерацией и ускоренным старением. Он предположил, что это каким-то образом связано с многочисленными гноящимися ранами на теле девушки и странными кольцевидными ожогами на её горле, груди и животе.

И ещё он заметил, что она была горячей на ощупь, лихорадочно горячей, словно горела изнутри.

А её левая сторона тела была значительно отёкшей и увеличенной, особенно конечности, в то время как правая сторона стала сморщенной и атрофированной.

— Время от времени, Мерси, казалось, приходила в себя и требовала, чтобы её освободили, чтобы она смогла «продолжить заниматься своими делами». Говорила, что «ей нужно работать руками, которые не дрожат и знают своё дело». Рассказывала, что нужно присмотреть за домашним скотом и скосить траву.

— А затем она снова начинала бредить и тараторить, как сумасшедшая, говорить, что «тот, другой, что живёт в пыли и мраке, проголодался, и его надо накормить и напоить», потому что он «любит жевать мясо и пить кровь, как только его брюхо пустеет».

— Шериф пытался связаться с семейством Кори, но те утверждали, что не знают эту девушку и это не их дочь. Шериф докладывал, что все Кори отличались сероватым оттенком кожи, которая была морщинистой и «выглядела нездоровой». Так было и у Мерси. И хотя семейство всегда было большим, а отец семейства был плодовитым, сам шериф за всё время видел лишь двух сестёр Мерси.

— А Джон Кори? — спросил я.

Клэйб покачал головой.

— Незадолго до произошедших событий он умер. Когда всё началось, он уже был стар. Мы можем только представить, насколько резко его подкосило появившееся существо. В общем, он умер и был должным образом захоронен на семейном кладбище Кори в Лощине Страха.

— А ребёнок?

— Ну, о нём — или о ней — существует множество историй. Большинство из них сходятся в том, что дитя сбежало в лес. И многие месяцы после этого оно охотилось на диких животных и на тех глупцов, которых удавалось ночью отловить на пустынных трактах.

— Тогда произошло несколько необъяснимых убийств. И вот мы снова возвращаемся к мистеру Лавкрафту и его «Неименуемому». Ведь события, которые он вплетает в свой рассказ, родились из журналов и писем того периода: убийство священника и его семьи, убитые ночью люди, заглядывающее в окна по ночам жуткое чудовище…

Да, всё это послужило ядром описания. Как и местные сплетни о существе, скребущемся ночами в двери и оставившем на досках сожжённой церкви аномальный отпечаток.

— Думаю, моего рассказа вполне хватит для вашей книги, мистер Крей. Но вы должны знать ещё кое-что. Я чувствую, что должен поведать вам о последствиях тех убийств и о необъяснимых феноменах.

— Хорошо, — выдавил я, не уверенный, что хочу услышать продолжение.

Ибо чем больше говорил Клэйб, тем больше я верил в рассказанное. Его выражение лица и манера повествования заставляли меня считать, что это не просто старая легенда, а набор фактов.

— Что произошло с Мерси?

— Она умерла спустя месяц после того, как её нашли в полях Престона. Она отказывалась от еды. Волосы начали выпадать, и её каждый день рвало кровью. Язвы на коже становились лишь обширнее, и в одну из ночей на фоне жуткой лихорадки она отошла в другой мир.

— Ясно.

Клэйб взглянул на меня так, словно мне ничего не было ясно.

— Всю остальную информацию я получил из письма человека по имени Чарльз Хоуп, написанного им его сестре в Провиденсе. Мы можем полагаться только на рассказанное им. Его признание — единственный уцелевший фрагмент, и не существует никаких дополнительных доказательств.