Тень скитальца

Тим Каррэн ТЕНЬ СКИТАЛЬЦА

«В стародавние времена в церкви хозяйничала какая-то дурная секта, запрещенное общество, члены которого вызывали ужасных духов из неведомых бездн ночи».

Говард Лавкрафт, «Скиталец тьмы».

1

Всё началось, когда в мой офис вошла Элизабет Блейк.

Если допустить, что всё это вообще с чего-то начиналось…

Я только что вернулся с дачи показаний в деле о поджоге.

Мой клиент, низенький жирный хорёк по имени Джимми Флепс, завсегдатай бильярдных и клубов, нанял меня, чтобы узнать, с кем ему изменяет жена.

Оказалось, что с его братом.

Джимми решил сыграть по-умному: вместо того, чтобы высказывать всё в лицо, он поджёг свой собственный дом, пока его жена с братом кувыркались в кровати.

Они выбрались живыми и невредимыми, а вот Джимми предстояло провести ближайшее время на никелированной койке с трёхразовым горячим питанием, пока его жена будет распоряжаться его тяжким трудом добытыми деньгами и дальше трахаться с его братом.

В общем, я вернулся в офис, налил себе чашку кофе и закурил сигарету, и в этот момент раздался стук в дверь.

В тот момент я не хотел открывать.

Но я был на работе — открыл частное агентство по расследованию — а работа есть работа.

Нужно что-то есть, но это сложно устроить, если вы оказались на мели. А никогда не знаешь, что может принести подобный стук.

Может, сбежавшая жена. Может, мошенничества со страховкой. А может, какой-то барыга хотел помощи, но желал сам остаться в тени.

Обычно подобные дела были грязными, но парни вроде меня любят грязь. Мы любим залазить в неё и рассматривать, кто в этой грязи копошится.

Потому что для таких парней, как я, грязные делишки всегда отлично оплачивались зеленью.

Поэтому я открыл дверь.

Я открыл дверь, и в комнату вошла высокая брюнетка с такими длинными и красивыми ногами, что просто невозможно было не проследить по ним взглядом до самой задницы.

Да уж, милашка.

Тёмные глаза цвета растопленного швейцарского шоколада и фигура, где изгибов больше, чем на горной дороге.

Одно слово — вкусняшка. Сладкая вкусняшка.

С такой хочется забыть о манерах за столом и наброситься на еду голыми руками, а потом долго-долго облизывать с наслаждением пальцы.

— Мистер Спэрроу? — спросила она. — Лу Спэрроу?

Я вспомнил о манерах.

«Хватит слюни пускать!» — приказал я себе.

— Именно так. Чем могу помочь?

— У меня… Думаю, у меня есть для вас дело.

— Что ж, тогда заходите и присаживайтесь.

Я сел за стол, а она расположилась в кресле передо мной, закинув ногу на ногу так, что у меня дыхание перехватило.

Вот это поворот: частный детектив, вроде меня, и красивая женщина, которой нужна моя помощь… Чёрт, да это точь-в-точь одна из тех историй, что я читал в «Чёрной маске» или «Поразительных детективных рассказах»!

Но, посмотрев в её глаза, печальные и испуганные, я понял: с фантазиями пора заканчивать.

Эта девушка здесь не ради моего общения и сексуальной привлекательности: ей нужна помощь.

Если проведёте в моём бизнесе определённое время, то тоже научитесь читать людей. Я читал свою посетительницу, как открытую книгу: она хотела рассказать историю, и история эта была довольно плохой.

— Я здесь ради ответов, мистер Спэрроу, а мне сказали, что вы из тех людей, кто не останавливается ни перед чем, пока их не получит, — произнесла она. — Я приехала из Милуоки и не планирую уезжать, пока не получу того, зачем приехала.

— Справедливо… А теперь расскажите, в чём дело.

— Это касается моего брата, Роберта Блейка[1]. Он умер здесь, в Провиденсе, и нам сказали, что причина смерти — случайное поражение электрическим током во время грозы.

— Но вы на это не купились?

Она покачала головой.

— Ни на секунду. Я считаю, его убили.

И она рассказала мне свою историю во всех подробностях… Насколько она их знала.

Её брат снимал комнату на Колледж-стрит.

Он был писателем, который придумывал ужастики, любил мистику и был любознательным книжным червём. Роберт без конца искал определённые тома книг по колдовству и чёрной магии — легендарные и чрезвычайно редкие.

И он нашёл одну из них в книжном магазинчике в Милуоки. Она называлась «De Vermis Mysteriis», что в переводе значило «Тайны Червя».

Эта книга в тяжёлом переплёте была старше, чем моя прапрабабушка. Её написал некий чудак по фамилии Принн в 1542 году… Как раз незадолго до того, как его сожгли на костре за занятия колдовством в часы Святой Инквизиции.

В общем, книга была написана на каком-то устаревшем и зашифрованном латинском.

Поэтому Блейк привёз её сюда, в Провиденс, своему коллеге, который должен был помочь с переводом.

— Разгорелся пожар, и друг моего брата погиб, — рассказывала Элизабет. — Роберт вернулся домой… Но он уже больше не был прежним.

Он утверждала, что её брат всегда был нервным, сторонился других людей, тяжело заводил друзей, был очень раздражительным и капризным, склонным к приступам меланхолии и депрессии, как и большинство творческих личностей.