— Добавьте к этому факт, что они явно не умели генерировать обычный электроток. Я признаю, что ни одно из моих предположений не было на тот момент доказанным, но, в конце концов, если бы я оказался неправ, мы бы так или иначе погибли. А когда Томас рассказал мне о природе повреждения большого радара и коммуникационной системы, я получил еще одну подсказку. Мэнкхи повредили наше оборудование просто усилив частоту радиоволн выше предельной. Это сожгло радиолампы и предохранители, только и всего. Мы исправили все это спустя час после нашей атаки. Все доказательства были у нас перед носом, но людей пугали гигантские размеры корабля. Однако величина еще не означает качество. Скорее, это походит на блеф, какой провернули Советы со всем остальным миром несколько десятилетий назад, в военную эпоху, просто потому что распространились на половину земного шара. Они были гигантом, хотя процентов на восемьдесят их территории были вообще не освоены. Когда же начался открытый экономический обмен, им просто нечего было предложить. И они оказались легкой добычей...
Адмирал помолчал.
— Так вот, следующий вопрос, обычно, такой: почему я выбрал химические боеголовки вместо того, чтобы ударить по ним всей ядерной мощью? На это тоже просто ответить. Мне была нужна информация, а не месть. Ракеты с плутониевыми боеголовками у меня были в резерве, и я бы пустил их в ход, если бы пришлось, но сначала я должен был попытаться взять их живыми. Аннигиляция их ничем бы нам не помогла. И мне повезло, мой план сработал. А, да, и мятеж тоже прекратился, как только командиры отделов были допущены на мостик, бросили взгляд в носовой иллюминатор и увидели, что мы практически вывели корабль Мэнкхи из строя. Мы не теряли время, и вылетевшие команды обыскали обломки разлетевшейся на куски левой гантели в поисках оставшихся в живых. Если бы нам не повезло там, мы бы занялись второй половиной корабля, которая уцелела и улетала от нас. Но мы получили настоящее потрясение, когда обнаружили природу такого крушения.
Адмирал усмехнулся.