Чума в Бедрограде

Бахта и Соций продолжали говорить с Андреем — снова, и снова, и снова пережёвывать его пребывание у фаланг, снова, и снова, и снова рассказывать, как мотались по складам в надежде перехватить вирус. Андрей светился херовым прожектором — вроде того, что установлен над Крайним Северным Регионом.

С ним никогда не поймёшь, искренне он рад или решил побыть миленьким.

Нет, не так. Не поймёшь, умеет ли в принципе искренне радоваться человек, который сделал личное очарование и приятность своей профессией. За всё надо платить; тот, кто умеет улыбаться для всех и для каждого, теряет способность улыбаться просто так, для себя.

Херов Фрайд.

Гошка доверял Андрею — просто потому, что он голова гэбни, один из них, их часть, других вариантов нет. Проблема не в этом.

Все отвечают за каждого. ПН4 было совместным решением, и хорошим. Никто не мог знать, что по душу Андрея пришли фаланги. Второй вирус, исчезновение неизвестно куда, пустые склады, неслучившаяся когда-то в его жизни Медицинская гэбня — всё указывало на то, что Андрей их кинул.

И всё же ПН4 предложил Гошка. Никто с него не спросит, прошло и прошло, вот и хорошо, но не значит ли это, что он должен бы отвечать перед Андреем чуть больше, чем остальные?

Думать воистину вредно.

— Запустили без меня? Какого же лешего?

— Дык когда запускали, ты должен был как раз из Медкорпуса выходить. Кто ж знал, что всё сложилось не так!

— Говорим же, удачный момент, — поддержал Бахту Гошка, — девка Ройшева пришла на встречу злющая, хотела смертей и хтонических чудищ на его голову. Второго уровня у Ройша нет — пока что. Кто знает, когда он за ним кинется? А у меня в кармане была твоя пробирка — так, на всякий. Не дать её девке было бы глупо.

— И что она?

— Да всё правильно сделала, вылила эту срань в сортир — за ней проследили, ясен хер. Потом на факультет поехала, довольная.

— И вы побежали брать пробы из сортира?

Соций пожал плечами — так радостно, как будто не смог определиться, что дарить Андрею на день рождения, новый флакон парфюма или плед, ездить в такси зимой, и купил и то, и другое:

— Ты ж сам сказал, что эта херь липкая, не меньше недели продержится. Чего рыпаться?

— Хорошо, — Андрей выдохнул, откинулся на стуле, живо покивал, — а то теперь фаланги знают, что вирус наш. Свалить заражение на Университет не получится, вот просто никак. Надо всё зачищать и думать заново.

Вирус наш. Так сказал Андрей, не запнулся, даже не вспомнил, что перед фалангами взял всю ответственность за гипотетическую чуму на себя.

И Гошке вспоминать об этом ни в хер не упало.

Он поплотнее уткнулся в бумаги, которыми решил занять руки (от этих троих дождёшься): отчётами из районных поликлиник, отчётами от младших служащих и других дружественных лиц, результатами проверок канализаций (незаконно, зато полезно). Эпидемия в Бедрограде — это не только столичных тавров за косы таскать, это ещё и тонны макулатуры.

Четвёртый район — 89 обращений с тяжёлым ОРЗ, второй район — 355 обращений, пятый — 112, третий — 130, первый — 872, из них из дома Ройша — 4.

Отдельных обращений по городу — 1448.

И ещё в одном районе (получается, уже шестом?) просто-таки вспышка — 174 обращения.

Это всё старая информация.

Результаты проверок канализаций: со второго по пятый районы — всё в порядке.

В первом следы вируса обнаружены в канализациях всех домов, кроме одного.

В шестом следов вируса в канализациях не обнаружено — кроме одной.

Проспект Объединённых Заводоводств, дом 33/2.

Выражаясь человеческим языком — канализации дома Ройша почему-то чисты, зато заражены канализации совсем другого дома в совсем другом районе. И каком!

Именно том, который Бедроградская гэбня собиралась радикально не трогать.

Что за херь?

Вчера, прочитав отчёты из поликлиник, они решили, что всякое бывает (без главного-то медика поди разберись). Ну загасла почему-то чума в доме Ройша и загасла — небось, его чарующий образ все беды и напасти отпугнул. Ну перекинулась на другой район и перекинулась, может, у них там непрекращающаяся оргия со вскрытием вен.

Ан нет, смотрите-ка — кто-то любовно почистил сортиры Ройшу и попачкал дому 33/2 по проспекту Объединённых Заводоводств!

Из стопки листов выпал тетрадный — самый ценный, между прочим.

Все эти бесконечные младшие служащие, свои люди там и тут — херня. Будущее за молодёжью. Особенно за молодёжью, обучающейся в Университете. Особенно на юрфаке.

Сантименты, слюни и прочая любовь к родному факультету тут ни при чём; когда Гошка формировал из студентов юрфака шпионскую сеть, он думал в первую очередь о том, что там сидят разумные люди, которых учили правильным вещам. Например, тому, что Университетская гэбня — мудаки.

Никакой пропаганды, просто здравый смысл.