Чума в Бедрограде

— Они разносят чуму. Как крысы и чайки. Скоро приедут огнемётчики. Они найдут только трупы. Трупы! Трупы! Трупы!! Какие трупы вам больше нравятся? О, мы видим движения ваших рук, вы предпочитаете здоровых. Непоеденных чумой. Пихтами и огнемётчиками. Вы предпочитаете самообслуживание. Сделай труп сам! Набор: пистолет и гроб в комплекте. Для детей младшего отрядского возраста. Для старшего у нас другие развлечения. Вы знаете, чем занимаются в старших отрядах? Двигают экспериментальную науку! Наука — это такая специфическая форма высшей нервной деятельности, характеризующаяся тем, что она гаже даже бордельного дела. Думаете, мы в Университете дурака валяем — да мы бы и рады валять, но они всё время встают, суки, ты их ногами, а они всё равно встают, попробовали твирь, безрезультатно, не знаем, что делать, дайте совет, вы же опытные, вы же столько лет, вы же всё сами, вы же знаете лучше нас, помогите, помогите, помогите, мы устали, избавьте нас от мучений, покончим с этим, оставим это, забудем это, столько лет прошло, было и прошло кому теперь нужна эта жалкая пустая месть оставьте свои склоки ссоры оставьте слышите мирись мирись мирись МИРИСЬ ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ БЛЯДИНА ДУМАЕШЬ Я НЕ НАЙДУ ТЕБЯ ПАДЛА Я НАЙДУ ТЕБЯ ВСЕ ВСЕХ НАХОДЯТ ВОССОЕДИНЯЮТСЯ В ЖАРКИХ ПЫЛКИХ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ЧТО ТЕПЕРЬ С ЭТИМ ДЕЛАТЬ десять лет назад мальчик александр распускал слухи про бедроградскую гэбню через глупых университетских девочек и где он теперь он снова мальчик а глупых университетских девочек не сочтёшься о где о где они теперь все исчезают все умирают все встречаются в посмертии чтобы снова поговорить ПОГОВОРИТЕ С НАМИ МЫ СОСКУЧИЛИСЬ НАЛЕЙТЕ КОНЬЯКУ И ПОТАСКАЙТЕ ЗА КОСУ но это уже откуда-то не оттуда это какие-то таврские девочки вот сколько лет гранты проедаем а до сих пор не знаем бывают ли косы у таврских девочек и бывают ли таврские девочки в принципе кассахских вот не бывает даже у габриэля евгеньевича мать британка а вы его ВЫ ЧЕМ ДУМАЛИ ЭТО ЖЕ ГРОЗИТ МЕЖДУНАРОДНЫМ СКАНДАЛОМ у него мать есть СЛЫШИТЕ пожалели бы убогого неказистого естественнорождённого не знающего покоя алхимической печи ЗАЧЕМ МЕЛОЧИТЬСЯ надо было сразу взращивать чуму в алхимических печах добавлять в генетический материал добропорядочных граждан лет через эдак чума на своих ногах гуляет по улицам города не всё же по канализации по говну рыскать пора выходить из подземелий ЕДЕТ ВЕРХОМ НА КРЫСЕ за ней ползут перекатываются тела живые недоживые завтра умрут у чумы глаза зелёные нет зеленоватые серые рыжие были бы голубые нет больше голубых в руках коса КОСА КАССАХА страшно не победить нет пистолетов нечем стрелять идёт по улицам города идёт идёт а все вокруг лежат всем больно всем страшно зачем вы распахнули печь с чумой затворите закройте заприте заебитесь опомнитесь вернитесь отзвонитесь нам ЗАПИШИТЕ ТЕЛЕФОННЫЙ НОМЕР ПРОСТОЙ ТЕЛЕФОННЫЙ НОМЕР не упустите свой шанс испытайте катарсис купите скопца двух четырёх целую гэбню ЗВОНИТЕ НАМ ПО НОМЕРУ 66563

…Бахта Рука, Андрей и Гошка молчали. Ветер разносил по пустырю тяжёлый, приторный, дурманящий запах черёмухи, и, конечно, это именно от него в голове было пусто, липко. И, конечно, это именно от него хотелос’ просто усест’ся на капот, откинут’ся и задремат’.

Вед’ поговорит’ о важном — о чём бы они там ни собиралис’ поговорит’ — можно и потом.

Глава 27. Черёмуха

Бедроградская гэбня. Соций

— Сейчас, сука, — очень спокойно возразил Соций.

Злиться рано. Поговорить так поговорить. Хотя ой как хотелось расквасить наглую рожу.

— Сейчас, сука, — ещё спокойнее повторил Соций.

В ответ — томный выдох, полузакрытые глаза, запрокинутая голова.

Но рожа всё равно наглая, Соция не обманешь.

— У тебя, сука, язык отнялся? — вознегодовал Соций. — Всё в бордельные ужимки ушло?

Склад был почти пустой, всё повынесли. Взамен поставили стол, два стула, записывающие устройства по углам (хотя ведущие микрофоны всё равно вмонтированы в стол), да проигрывающую аппаратуру в стороне — могла пригодиться.

До стола Соций и его собеседник ещё не дошли. Как только закрылись ворота, Соций развернул того к себе за плечо и рявкнул: «Неужто это ты был что Дмитрием Борстеном, что Дмитрием Ройшем? Морду не вороти, отвечай давай!»

Собеседник вывернулся из-под руки, зябко вздрогнул, одними губами произнёс: «Позже».

Да какое позже. Сейчас, сука.

Ну приехали: пошатнулся, потерял равновесие, рухнул прямо Социю на грудь, вцепился. Мда. Посмотрел этак (этак!) снизу вверх и пролепетал:

— Извини.

Вот падла, в обморок вздумал хлопаться.

Видел бы его Соций впервые, может, и поверил бы. Шелка, кружева, обмороки — ага, карман держи пошире и не забывай заодно пихтские макаронины сам у себя на ушах поудобней развешивать.

— Отставить хуйню, сержант Гуанако, — на автомате выдал Соций.

— Командир, никакой хуйни. Чума в городе, силы на исходе.

И за шею обхватил.

Наглая, наглая рожа.

А обращение «командир», пропетое таким вот тоном, — это уже совсем.