Чума в Бедрограде

— К сожалению, бумажная волокита сыграла против меня. В мае 1876-го на Колошме произошла вспышка степной чумы. Среди заключённых выживших не оказалось. Несколько человек сумели сбежать, но их трупы были обнаружены в ближайшем поселении, также выжженном болезнью. Сергей Корнеевич Гуанако значился в списках погибших — в кои-то веки на всех уровнях доступа, включая первый.

Переступить нелюбовь к деду, взять-таки второй уровень доступа — только затем, чтобы обнаружить, что тот, ради кого ты это делаешь, уже умер.

На самом деле умер.

Вот так — бац.

Может, так и глотают корабельные мачты.

— А Дима? — брякнула Бровь.

— Дима?

— Ну, он ведь был тем студентом, которого тогда посадили, когда потом в итоге получились канализации? Он же именно тогда, наверное, делал эту самую вакцину, из которой лекарство, которое из студентов.

А ещё он был вашим единственным другом.

Возможно, за всю биографию.

— Как было сказано выше, среди заключённых выживших не оказалось.

Среди личностей, призванный поддерживать боевой дух, — тоже.

Даже распоследний таракан (а Ройш не распоследний, он явно в первых рядах тараканьей братии) заслуживает хотя бы одного друга, а что в розовой рубашке — ну это уж какой достался.

— Поскольку необходимость иметь второй уровень доступа исчезла, я от него отказался. Запрос на его получение можно подать всего единожды, так что теперь я вряд ли могу оказать кому бы то ни было вескую бюрократическую поддержку.

Бровь с интересом обнаружила, что руки у неё кривые, неудобные, и совершенно непонятно, как их нормально положить на стол, чтобы не мешались.

— И поэтому вам теперь так важно помогать Университетской гэбне неофициально?

— Странный вопрос. Я помогаю Университетской гэбне, потому что могу.

И не выкидывал столько лет Димины клоунские рубашки, потому что не возникало необходимости, ага.

У Брови закопошилось в горле. Один идиот, не понимающий, насколько печальна его участь, и второй, не замечающий собственного благородства.

На почве идиотизма и сдружились, видать.

Люди в Университете хорошие, но такие же тупые, сил нет.

Чашка Брови тем временем опустела. Вероятно, это тоже Знак. Бровь несколько раз всухую сглотнула (надо же что-то сотворить с голосовыми связками, чтоб заработали) и поднялась.

— Спасибо за чай. Я, честно говоря, без какой-то особой цели зашла… надеялась хоть немного поднять ваш боевой дух. Вместо этого, кажется, уронила свой.

Ройш тоже встал, проводил её в коридор и помог надеть куртку.

— Спасибо за добрые намерения.

Так и стояли в коридоре — увлекающаяся главная героиня шпионского романа и таракан с мачтой в спине.

Отличная парочка.

— И, Бровь…

— Да?

— К понедельнику жду от вас черновика как минимум половины первой главы вашей курсовой работы. С учётом грядущей экспедиции в Имперскую Башню учебный план перестраивается, так что нам с вами придётся поторопиться.

Бровь чуть не рассмеялась в голос.

Этот человек невыносим.

А для того, чтобы ей неожиданно очень-очень захотелось писать курсовик, оказывается, достаточно всего лишь устроить эпидемию чумы в Бедрограде.

На улице было уже совсем темно, а до квартиры Максима (Аркадьевича) — совсем близко, так что Бровь решила пройтись пешком. Весь день приближался дождь, но так и не приблизился, и в воздухе висела какая-то липкая дырявая сырь.

А Ройш, кстати, даже не подумал, что она теоретически могла участвовать в твири-в-жопу. Это два-три дня, но уже вторник, до следующего понедельника — всего ничего, какие полглавы, на одну главку времени не хватит!

Хотя с чего бы это должно было остановить Ройша.

Университетские люди Тверды и Решительны, и Бровь — одна из них. Да, это рекламный слоган.

Всё-таки из неё получается весьма приличная главная героиня шпионского романа — вон сколько ей уже трагических предысторий понарассказывали! Этого пытали, тот сидел, третий критически опоздал и не спас того и этого, и теперь они все такие многоопытные и повидавшие виды.

Круто, круто, круто.

Бровь свернула в симпатичный переулок, наиболее подходящий градусу нынешних переживаний по степени затемнённости (чем темнее темнота, тем менее очевиден по-дурацки жизнерадостный цвет домов в новых районах Бедрограда).

Вот бы Брови тоже обзавестись трагическим прошлым. Только как-нибудь эдак, без трагического настоящего.

Университет и Бедроградская гэбня, оказывается, так давно и яростно воюют, что почти страшно становится. И так местами грязно. Сажать Диму под предлогом каких-то там бумажек — явно настолько глупых, что ни он сам, ни Ройш об этом не вспомнили, только дотошный Святотатыч — чтобы добиться от Гуанако помощи! Похищать людей! И другие атаки! И на что вообще ещё способна Бедроградская гэбня?

За спиной у Брови взвыл двигатель такси — неожиданно, из-за угла. Прямо в спину ударил свет фар.

Бровь посмотрела на свою тень, стремительно разваливающуюся на две (ввиду приближения источников света, она в отряде зачем-то учила физику).