Чума вашему дому

— А он как? — Люка чуть было не запустила по привычке пальцы в волосы, но вспомнила, что на работе не годится выглядеть вороньим пугалом. — Вы вообще говорили об этом? И, кстати, как насчет психотерапевта?

— Говорили, конечно. Уверяет, что все в порядке. Что со всем справится. Без психотерапевта. Как бы он мне не понадобился. Психотерапевт.

— Почему нет? Хотя бы проконсультироваться. И насчет себя, и насчет него. Мне кажется, твоя проблема в том, что ты пытаешься все решить немедленно. И при этом сама не знаешь, чего именно хочешь.

— Чего хочу — как раз знаю, — захныкала я. — Быть с ним. Но боюсь. Чтобы не получилось, как в анекдоте про старую лошадь, которая не шмогла. Вот этого как раз и не знаю. Шмогу ли. А кстати, — я уже встала, чтобы идти к себе, лечить очередную жертву любви, но задержалась на пороге. — Скажи, Павел в курсе твоих проблем?

— Рака и бесплодия? Да, — спокойно ответила она. — В самую первую встречу рассказала.

— И что?

— Говорит, его это не пугает. У него, между прочим, дочка есть. Уже в школу ходит. Насколько я поняла, там все не слишком серьезно было, девушка не захотела замуж по залету. Но Пашка девочку официально удочерил, помогает, встречается с ней. И он в теории не против усыновления.

— Черт, у него вообще есть недостатки? — хмыкнула я.

— А как же, — Люка улыбнулась. — Он зануда. И разбрасывает носки. И храпит! Но, кажется, я его люблю.

87

Слова Люки насчет психотерапевта попали на благодатную почву. Если понимаешь, что не можешь справиться самостоятельно, просить помощи не стыдно. Вот только Артем, протрезвев, похоже, забыл многое из того, о чем говорил. Может, и к лучшему, конечно. Но не во всем.

Знакомых психотерапевтов у меня не было, разыскивать по контактам не стала, спросила у Кулакова, когда обсуждали процедуру предзащиты.

— Так волнуешься? — удивился он.

— Нет. Это… личное.

Пожав плечами, он покопался в записной книжке и набрал номер.

— Вась, здравствуй. Можешь с одной девочкой поговорить?.. Моя диссертантка, Тамара Чумак… Да-да, та самая. Проблемы у нее… Не знаю, говорит, личные… Хорошо, спасибо.

Закончив разговор, Кулаков повернулся ко мне:

— Беги прямо сейчас, у него окно. На кафедру психиатрии. Лазутин. Василий Сергеевич.

— Спасибо, — кивнула я, прикидывая, что могло означать «та самая». — Я его знаю, он у нас вел курс.

— Ну и отлично.

Лазутину было лет шестьдесят, но выглядел он очень импозантно и, главное, располагающе. Пышная грива седых волос и внимательный взгляд голубых глаз.

— Ну здравствуйте, восходящая звезда гонореи, — поприветствовал он меня.

— Сомнительная слава, — пробормотала я, усаживаясь напротив него. К счастью, на кафедре, кроме него, больше никого не было.

— Не комплексуйте. Быть известной в своей области всегда хорошо. Слышал о вас от Константиныча. Вы ведь у меня учились? Студенткой вас не помню, к сожалению. Ну, что стряслось? Пациентов я беру редко, но проконсультировать могу.

Я рассказала как получилось, стараясь, чтобы было понятно, но не слишком вдаваясь в детали.

— Давайте уточним, — выслушав, Лазутин побарабанил пальцами по столу. — Вы беспокоитесь, что подобные рецидивы могут повторяться. В том числе и с алкоголем. И не уверены, что способны с этим примириться. Так?

— Да, — кивнула я.

— После ранения сколько времени прошло? А вместе вы сколько?

— Почти шесть лет. Вместе третий месяц.

— С алкоголем как у него вообще? Была бы такая склонность, думаю, давно бы уже спился. Больше похоже на спонтанную реакцию.

— Пьяным ни разу не видела. Пара бокалов вина или немного коньяка — не больше.

— После его общения с родителями были какие-то изменения в поведении? Агрессия, грубость?

Вот тут я задумалась. Раздражение, злость — определенно. Но было бы, наверно, странно, если б нет. Агрессия? Не сказала бы. Если только жесткий секс — ну так мы его и без того практиковали. Наряду с мягким. Все это я и попыталась изложить.

— Ну что вам сказать, — задав еще множество вопросов, далеко не всегда приятных и простых, Лазутин подвел черту. — В целом, случай по механике довольно прозрачный. Конечно, заочно я не могу давать прогнозы. Только предположить, что если и будут срывы, то не такие тяжелые. Судя по всему, человек сильный и действительно над собой работал. Многие с одной психотравмы идут в полный разнос, а тут целых три сразу, и очень нешуточные. Девушка, родители и тяжелая физическая травма на грани смерти. Но скажу одну вещь. Почему реакция была такой, на ваш взгляд, неадекватной. Все-таки прошло почти два десятка лет. Тем более после встреч с родителями такого резкого ответа не наблюдалось, даже в конфликтных ситуациях. Я правильно понял, что с девушкой он ни разу не виделся?

— Один раз, через год, — уточнила я. — От нее и узнал, что его мать ей заплатила.