Чума вашему дому

Все будет, Тамара, убеждала я себя, когда потом мы лежали рядом, пытаясь отдышаться. Чуть позже, но обязательно будет. Это же первый раз, для обоих. Главное, что мы вместе и любим друг друга. И наконец-то сделали это. Научимся, привыкнем, подстроимся, и все будет прекрасно. Целоваться вон тоже не умели — а оказалось, что ничего сложного.

— Том… — Стас страдальчески сдвинул брови. — Извини, если что-то получилось не так… как надо. Я… не знаю. Все-таки первый раз…

— В первый класс. Мне тоже не с чем сравнивать, — хотела пошутить, а получилось не очень. — Слушай, простыню бы застирать. А то потом Вера Ивановна увидит, неловко будет. Ты же не девушка все-таки.

— Да, пожалуй, — согласился он и встал, чтобы пойти в ванную.

— Холодной водой! — крикнула я вслед, пытаясь разыскать трусы в складках скомканного одеяла.

На самом-то деле меня не слишком беспокоило, что подумает бабушка Стаса, увидев столь явные улики. Просто не хотела слушать эти его извинения, оправдания. Несмотря ни на что, я была счастлива, а это вносило ноту диссонанса. Хотелось хоть несколько минут побыть наедине с этим своим счастьем, и чтобы ничто не мешало. И никто.

Вечером мы с отцом и Тарасом сидели в роскошном итальянском ресторане, ели салтимбокку по-римски[1], пили тосканское вино, говорили о нашем блестящем — а как же иначе? — будущем. Оно виделось именно таким. Отец через месяц открывал свою многопрофильную клинику, и мы точно знали, где будем работать после окончания института. Правда, я изначально рассчитывала на роддом, но что помешало бы совмещать?

Выпив чуть больше обычного, отец ударился в воспоминания о своих студенческих годах, о всяких забавных случаях. Как и многие другие люди в возрасте, он часто повторял одни и те же истории, забывая, что рассказывал их уже не раз. Я слушала вполуха и глупо улыбалась, вспоминая о том, что произошло днем. А еще старалась не делать резких движений, на которые подвал каждый раз отзывался ноющей болью.

[1] Телятина, запеченная с пармской ветчиной

21

Флешбэк-8

Следующие полгода можно было охарактеризовать всего одним словом. Угар. По всем направлениям. Кто врач, тот поймет, кто нет, тому все равно не объяснить. Но я, что называется, поймала волну. Любовь давала мне силы на все. Как я только успевала учиться, встречаться со Стасом, подрабатывать урывками в клинике у отца? И с Люкой мы виделись время от времени.

Стас, подгоняемый моими пинками, после провала на экзаменах подал документы на заочку в тот же институт, что и она, и со скрипом поступил. Хотя и ворчал, что толку от этого диплома — ноль без палочки. «Ты мне еще скажешь за это спасибо», — возражала я. На работу он устроился в маленький магазинчик, где продавали всякие приблуды для звукозаписи и электронные музыкальные инструменты. Армия Стасу не грозила. В детстве он сильно мучился от астмы, затем приступы почти сошли на нет, но диагноз так и остался висеть.

Время для встреч мы выкраивали с трудом. И если погулять где-то еще могли, то с сексом все было сложно. Бабушка Стаса вышла на пенсию и давала уроки ученикам на дому. У нас по вечерам тоже всегда кто-то оказывался: или Тарас, или отец. Иногда нас пускала к себе моя приятельница Света, которой родители снимали квартиру. И вот там-то мы отрывались по полной.

Начиналось все с практических занятий по анатомии и латыни, подкрепленных тактильно. Забирались в постель, и я, вполне так чувственно, показывала на нем и на себе, где что находится. Называя на латыни. Начиналось все с самых безобидных мышц и костей, но когда дело доходило до penis и, тем более, phallus[1], занятия переходили совсем в иную плоскость.

Учились и приспосабливались мы друг к другу быстро. Я не стеснялась говорить, что мне нравится, а что нет, зато у Стаса с этим явно были проблемы. Тут уж мне приходилось следить за его реакциями и принимать к сведению. И едва ли не с первого раза стало ясно, что предстоит быть ведущей в этом деле всегда. При любом раскладе. Даже в ролевых играх с мужским доминированием. Но тогда меня это не слишком смущало. Особенно когда наконец приключился первый «настоящий» оргазм — пусть бледный и похожий на искру от отсыревшей спички, но лиха беда начало! Чем дальше, тем больше у нас получалось.

Вспоминая потом наши отношения со Стасом, я определенно могла сказать: лучшим временем были эти полгода. И первый год после свадьбы.

Новый год мы отмечали вдвоем у нас дома. Отец уехал в Сочи с очередной своей дамой, Тарас праздновал в институтской общаге, Люка — в семейном кругу. Разумеется, большую часть ночи мы провели в постели, только под куранты выбрались на кухню к телевизору. Голые и с бокалами шампанского.

Это не было предложением в буквальном смысле. Не «Тамара, выходи за меня замуж» или что-то в этом роде. Потом я даже не могла толком припомнить, как именно он сформулировал. Что-то вроде «мы ведь поженимся, да?»