Чума вашему дому

— Поговори с ней. И, кстати, вот еще какая вещь. Хотя вы и получили клинику по дарственной, к тому же до того, как Тарас женился на Люке, с бизнесом все несколько сложнее, чем с обычным имуществом. Тем более, вторую открыли уже в период брака, поэтому Тарасу при разводе придется либо выделить Люке долю, либо выплатить ее стоимость. Таких денег у него нет. Быть совладельцами никто из них не захочет, распилить клинику пополам не получится, стало быть, Тарасу придется ее продать. Ну а насчет покупателя я позабочусь.

— Жестко, — хмыкнула я.

— Что делать? Я не хотел этого так же, как и ты. Но иногда приходится выписывать горькие лекарства.

61

В этот же день мы с Артемом первый раз поссорились. Абсолютно тупо — просто выпустили накопившееся напряжение и слили друг на друга раздражение. Вспышка была хоть и короткой, но бурной. И наглядно продемонстрировала очевидное: мы вовсе не идеальные, самые обыкновенные люди со своими тараканами и закидонами. И тут Артем был совершенно прав: либо ты принимаешь человека as is[1], либо не стоит и затеваться. Хотя… держать себя в руках все-таки надо, и без капитана Очевидность ясно.

Когда отец с юристом уехали, я еще долго сидела в кабинете Тараса, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли. Поняла, что ничего не выйдет, и позвонила Артему.

— Солнц, извини, у меня люди, — немного раздраженно ответил он. — Перезвоню. Или вот что, подъезжай ко мне в офис часам к шести, сможешь?

— Ну… хорошо, — согласилась я, хотя и без особого энтузиазма. До шести оставалось чуть больше трех часов. Если ехать домой, то почти сразу же надо начинать собираться. Или же болтаться где-то без дела столько времени. На магазины и кафе не было настроения.

Отправив в кабинет Тараса уборщицу собрать разбитое стекло, я подошла к стойке администратора.

— Соня, скинь всем нашим сообщение, что завтра в пересменку будет собрание. Кто выходной, пусть, по возможности, тоже подскочит. Все, счастливо.

Не дожидаясь расспросов, я развернулась и вышла на улицу.

На мирное и цивилизованное объяснение ситуации персоналу со стороны Тараса рассчитывать не стоило, но все-таки процесс «развода» предстоял небыстрый, поэтому раздувать скандал не хотелось. Тарас должен был отработать на Марата весь свой график, передать обязанности главврача мне — или кому-то другому — и только потом перебраться в Приморскую. Наверняка кто-то уйдет с ним, кто-то наоборот переведется сюда.

Размышляя об этом, я вдруг обнаружила, что свернула на Невский не к площади Восстания, а в другую сторону — к Адмиралтейству. Ну что ж, видимо, подсознание подсказало, чем занять время.

— Я здесь, Инезилья, стою под окном[2], - остановившись у служебного входа в Михайловский театр, обрадовала я Люку по телефону. — Можешь выскочить на полчасика? Зашибись надо.

Она вышла, застегивая на ходу пальто, и я присвистнула:

— Мать, тебя можно снимать для рекламного баннера «Жизели». Прямо вилиса[3]: красивая, бледная, унылая.

Мы устроились в ближайшей кафешке, и я в деталях изложила события последних дней. Люка слушала с какой-то обреченной усталостью, словно из другого мира. Вяло ковыряла ложечкой пирожное, кивала, а сама была где-то далеко-далеко. И только после прямого предложения официально работать со мной в глазах появилось что-то живое.

— Не знаю, Том, извини. Бизнесом заниматься с друзьями и родственниками — последнее дело. Ты, считай, из-за этого брата потеряла. Не хочу, чтобы и нас с тобой рассорило.

— Послушай, — я подергала ее за рукав. — Все так, но мне хочется надеяться, что у нас все по-другому. Может, конечно, с моей стороны непорядочно так давить, но мне правда нужна твоя помощь. Чувствую себя абсолютно никчемушной. Отец обещал помогать, но ты же понимаешь… Кто-то, между прочим, говорил, что так меня любит, что даже собаку доверил бы. И машину. Не помнишь?

— Я даже помню, что было сказано в ответ, — улыбнулась Люка. — Чум, надеюсь, ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас ответила? Можно подумать?

— Подумай, — великодушно разрешила я. — Извини, я настолько на нервах в последние дни, что чувствую себя электрическим скатом.

— Самое время с Артемом встретиться. Чтобы искры полетели.

Она вздохнула совсем печально, и мне страшно захотелось сказать, что ей тоже подобное не помешало бы. И я даже знала, с кем. Но Люка заговорила об этом сама:

— Тома, можно я поплачусь? Я кретинка! Полная и законченная.

— Да? — удивилась я. — А что так? Только не говори, что все-таки хочешь к Матрасу вернуться, меня это просто убьет сейчас.

— Нет, что ты. С этим все. Я послала в сад Пашу.

— Что?! Зачем?

— Не знаю. Он позвонил сразу после того, как ты мне прислала счет. И я как-то… в общем, резко попросила оставить меня в покое. Мол, все равно ничего не выйдет.

— Блин, Люка…

Длинные тонкие пальцы с розовыми ногтями зарылись в волосы, привычно потирая виски. Глаза подернуло слезами. Я определенно ее не узнавала.

— Подожди, не реви. Позвони, объясни. Думаю, он поймет.

— Я позвонила, — всхлипнула она. — Вчера. Он сбросил.

— Ну, может, занят был, — не слишком уверенно предположила я.