Чума вашему дому

— Срань очередная случилась, вот что. Ненавижу, когда приходится выкатывать иски с требованием возместить нецелевой расход. Суды выигрываем, но вони при этом — на весь свет. Собратья-журнашлюхи обожают поваляться на Ивашкиных косточках, особенно если дело касается людей богатых и известных. Да и возвращают деньги очень туго. Помнишь тот аукцион, где мы познакомились? Часть средств оттуда отдали на операцию и лечение одной девочки. Из небедной семьи, но и сумма была очень неслабая. Операцию сделали, девочка все равно умерла. Остаток в несколько миллионов не вернули. Родители в разводе, кивают друг на друга, деньги таинственно исчезли. И вот сейчас приходится блокировать их счета, отслеживать движение, проверять все расходы.

Я видела, что он кипит, только что пар из ушей не идет. Разговор не клеился. И я уже пожалела, что не прислушалась к внутреннему голосу и не перенесла встречу на завтра.

— Ну что, пойдем? — Артем посмотрел на часы. — Ко мне или к тебе?

Я открыла рот, чтобы сказать: «Может, лучше домой поеду?», но вместо этого ляпнула:

— К тебе. У меня завтра утром прием. Закинешь в клинику?

Не то чтобы мне сильно нравилась идея заниматься сексом в таком настроении, но включился режим какой-то гнусной упертости. А может, еще надеялась, что по пути все потихоньку развеется?

Мы шли обратно к Большому, Артем держал меня за руку, но мыслями явно был где-то в другом месте. На углу перед пешеходным переходом нас обогнала девочка лет пяти, которая неслась, оставив далеко позади мамашу, на ходу тупящую в телефон. Визг тормозов и детский крик слились воедино.

Каким-то чудом Артему удалось схватить ее за куртку и вытащить буквально из-под колес. Бледный водитель вылез из машины, вытирая пот со лба.

— Спасибо, парень!

Артем отмахнулся и повернулся к подоспевшей курице с телефоном.

— Следить надо за ребенком, — он подтолкнул к ней вопящую девочку.

— Не твое дело! — ощетинилась та. — Сама разберусь, что мне делать.

Пару секунд Артем смотрел на нее, и я видела, как подрагивают его ноздри, а под скулами играют желваки. Потом, сопровождая свои действия отборной матерной тирадой, он выхватил у обнаглевшей бабы телефон и грохнул об асфальт. Развернулся и пошел к стоянке, не обращая внимания на ее крики.

— Ну и что? — процедил сквозь зубы, не глядя на меня, когда мы сели в машину. — Скажешь, что я такое говно, обложил женщину матом, уничтожил частную собственность? Не будь там девчонки, я бы ей еще и по роже съездил. Хотя… будь она сама на месте девчонки, и пальцем бы не шевельнул, чтобы эту тупизду из-под машины вытащить. Для таких дебилов премию Дарвина как раз и придумали. Очистка генофонда.

Я положила руку Артему на колено. Внутри все дрожало от злости и страха, стоило только подумать, что мог ведь и не успеть. И козе этой мне тоже очень хотелось приложить как следует.

— Скажу спасибо, что спас девочку.

Он посмотрел на меня растерянно. Как человек, который изготовился обороняться и вдруг обнаружил, что противник на войну не явился. Ни слова не говоря, дотронулся до моей руки и завел двигатель.

Всю дорогу мы молчали. Дома, все так же молчком, Артем ушел на кухню, а я, подумав, отправилась в гостиную. Забралась с ногами на диван, включила телевизор.

— Держи, — Артем принес два бокала вина, один протянул мне, сел рядом.

Обнимая одной рукой за плечи, он медленно перебирал пряди моих волос, и потихоньку напряжение начало уходить. Но только я подумала, что, может, и правда все рассосется, загудел домофон.

Сказав что-то невнятное, похоже, очень крепкое, Артем поставил бокал на журнальный столик и пошел в прихожую.

— Подожди, сейчас спущусь, — услышала я. И потом мне: — Тамара, я скоро.

Дверь хлопнула. И меня накрыло снова. Что, интересно, могло прийти в голову в первую очередь? Что пришла выяснять отношения какая-нибудь бывшая подружка. Правда, никаких следов ни в квартире, ни на даче не обнаружилось, но их обычно оставляют только постоянные женщины. А тут могла быть какая-нибудь мимолетная.

Артем вернулся через полчаса. Злющий, как собака. Впрочем, я тоже подошла к критической черте, хотя и пыталась сдерживаться.

— Ну что еще, Тамара? — поморщился он, взглянув на меня. — Весь вечер сегодня дуешься и пыхтишь. Извини, что не уделил должного внимания твоей проблеме, но у меня тоже был не лучший день. А сейчас-то что? Ушел без подробного доклада? Не знаю, что ты там подумала, но это был мой брат. Приглашать его сюда не было ни малейшего желания.

Вот тут-то меня и бомбануло.

— Ну, конечно, — прошипела я. — Кто я такая, чтобы знакомить с родственниками?

— А давай я сам решу, когда и кого с кем знакомить? — рявкнул он.

Я подскочила, словно петарда под задом рванула. И хотя понимала, что веду себя как тупая истеричка в гормональной буре, но остановиться не могла. Бросила, уже выходя из комнаты:

— Разумеется. И знакомить ли вообще. А то слишком много чести.

Артем стоял, прислонившись к стене, и наблюдал, как я застегиваю сапоги, надеваю пальто. Хоть бы слово сказал!