Чума Заклинаний

Всплыл подсознательный приказ: Кричи! С последней порцией воздуха прокричи единственный слог концентрированного стремления и надейся, что этого хватит.

Мужчина сосредоточился на своей диафрагме, затем выпустил остатки воздуха из лёгких со взрывным, нутряным «Кихап!»

Материал, окружавший его голову, раскололся, как сухой кирпич под ударом булавы. Холодный воздух неожиданно коснулся лица. Он по-прежнему был пойман, но по крайней мере мог дышать.

Он сделал долгий, глубокий вдох, раздувая грудь так сильно, что окружавший его материал затрещал.

Он рванулся со свирепой силой, которую помнили его конечности, даже если не помнил он сам. Боль пронзила левое плечо, и мужчина удивлённо вскрикнул.

Его левая рука болела так сильно, что чернота угрожала снова лишить его сознания. Сломана? Невозможно определить, пока он остаётся заточён.

Мужчина намеренно изолировал левую руку, толкаясь ногами и правой рукой. Этого сложно было добиться, и сильная боль снова ужалила тело.

Какие у него могут быть варианты? Он передохнул мгновение, задумавшись. Проблема провалов в памяти снова вышла на передний план. Это сводило с ума. Он должен высвободиться!

Он снова рванулся всем телом, втянув воздух от боли. И снова. Каждый раз, когда он напрягался и толкал руками и ногами, он получал толику свободного пространства. Каждое усилие сопровождалось звуком, похожим на трескающийся лёд. С хладнокровной решительностью мужчина боролся с оковами странной субстанции.

Когда его правая рука вырвалась на свободу, безумная надежда избавиться от остатков ломкого, похожего на медовые соты материала стала настоящей возможностью.

Наконец, мужчина освободился полностью. Порошок из зеленоватого материала по-прежнему цеплялся за тело.

Он осмотрел себя целиком, баюкая правой рукой левую. Он был заточён в торчавшем из земли куске неизвестного вещества, похожем на кокон. Это был не минерал — а если и был, то необычайно ломкий. Кусок, из которого он освободил себя, был полым, по-прежнему частично повторял форму его тела.

Оглядевшись кругом, мужчина увидел, что стоит на травянистой равнине. Тут и там на поверхность вырывались другие минеральные образования, в большинстве случаев достигая не больше нескольких футов. Некоторые шпили были выше и в утреннем свете поднимались на дюжины футов. Между странными наростами волнами тянулась до западного горизонта степная трава.

Южнее лежал лес, судя по всему — мёртвый от какой-то заразы. Скелеты оставшихся деревьев стояли в основном вертикально, хотя под мёртвой листвой пробивалась густая новая поросль. Океан молодых ростков пробивался сквозь старый и сухой подлесок. Мужчина удивился, что лесной пожар до сих пор не очистил мёртвые растения. Дождь и молнии казались особенно сильными в том направлении. Он подумал, что молния может поджечь лес прямо у него на глазах.

Он вернулся взглядом к странным выростам, которые находились поближе. Сначала мужчина решил, что они достаточно стары. Он видел дюжины мест, где зеленоватые шпили потрескались и обрушились. Другие наросты, вроде того, из которого он только что вылез, был истёрты и разломаны на куски.

Конечно, учитывая, какой хрупкой оказалась эта масса, возможно наросты были не так уж стары — в геологическом отношении.

Он медленно повернулся на месте, пытаясь найти что-нибудь или кого-нибудь знакомого. Его собственное имя крутилось на кончике языка… но он никак не мог его ухватить.

Он посмотрел на восток, в сторону горизонта. Что-то в текстуре ландшафта, цвет неба, запах в воздухе, казалось знакомым…

Спина и руки покрылись гусиной кожей, как будто от холода. Здесь произошло нечто ужасное. Чудовищное бедствие…

Мужчина неожиданно вспомнил.

Рейдон Кейн вспомнил.

Его дыхание стало отрывистым. Глаза в черепе попытались закружиться вокруг своей оси. От тошноты он едва не согнулся пополам.

Рейдон хлопнул себя по лбу. Боль в левом локте казалась сейчас пустяком.

Мир погиб. Как он мог забыть?

Огонь. Колонна синего пламени, протянувшаяся из-за горизонта.

Он снова увидел плотную корону из плавленного сапфира, клубясь, возносящуюся вверх. Закрытые глаза только сделали воспоминание отчетливее.

И взрыв! Этот чудовищный, стирающий землю шторм, прокатившийся от пылающего столба.

Он вспомнил ужасы: свою лошадь, спотыкающуюся и пропадающую в лазурных потоках. Женщину, у которой выросли огненные крылья, испепелив её. Жуткие, извивающие волосы, тянущие голову гоблина по земле… Его амулет! Он сгорел!

Ветер трепал его волосы, принося запахи травы и весенних цветов.

— Именем десяти заповедей, неужели я сошёл с ума? — взревел Рейдон хриплым голосом.

Он закрыл глаза. Он выровнял дыхание. Монах храма Сянь не должен так себя вести. Рейдон отыскал своё ментальное равновесие. Он был мастером медитации. Образы столба синего пламени не могут его преследовать, если он сам того не хочет.