Чума. Записки бунтаря

Г. Грин: «Люди, живущие счастливо, испытывают разочарование в человеческой природе лишь перед смертью. А нам приходится терпеть это разочарование в течение всей жизни»… «В наше время люди знают слишком много еще до совершеннолетия».

Он же. Самопожертвование… «Что же это за мир, если он не ценит подобных достоинств!»

Он же: «Он (тайный агент) опрометчиво дал обещание, словно в мире насилия можно что бы то ни было обещать и загадывать наперед».

Он же: «Тот, кто не верит в Бога, видит в мире, где людей не ценят по достоинству, только хаос и предается отчаянию».

* * *

Писатель обречен на понимание. Он не может быть убийцей.

* * *

Страсть к тюрьме у тех, кто борется. Чтобы избавиться от привязанностей.

* * *

Эпиграф к «Костру»:

«Если людям, снедаемым глубокой тоской, улыбается счастье, они не умеют скрыть этого: они набрасываются на счастье, словно хотят сжать его в объятьях и задушить из ревности…»

* * *

Июль 48-го г. – Комо:

«Небо без нашей любви – что делать нам с ним?

С ужасом жизни живем один на один».

* * *

Пьеса. Гордость. Гордость рождается посреди земель.

* * *

Траурный Прованс.

* * *

Ответственность перед историей освобождает от ответственности перед людьми. В этом ее удобство.

* * *

Звезды мерцают в том же ритме, в каком стрекочут цикады. Музыка сфер.

* * *

Друг С.: «Мы умираем в сорок лет от пули, которую послали себе в сердце в двадцать».

* * *

Мы слишком долго живем.

* * *

В «Критоне» диалоги Законов и Сократа напоминают московские процессы.

* * *

Бабочки под цвет скал.

Ветер, дующий в ущелье, шумит, словно чистый и быстрый ручей. Сорга с цветущим шлейфом.

* * *

Наш век помешался на добродетели. Отвратив лицо от скептицизма, человечество напрягло все силы в поисках истины. Оно расслабится, когда общество вновь отыщет жизнеспособное заблуждение.

* * *

Художники хотят быть святыми, а не художниками. Я не святой. Мы мечтаем о всеобщем согласии и не достигнем его. Как же быть?

* * *

Заглавие для пьесы. Инквизиция в Кадисе. Эпиграф: «Инквизиция и Иезуиты – два бича правды». Паскаль.

* * *

Мучительное ощущение: думаешь, что служишь справедливости, а на самом деле приумножаешь несправедливость. По крайней мере признаем это – и тем самым усугубим мучение; ведь это все равно что признать: всеобщей справедливости не существует. Отважившись на самый страшный бунт, в конце концов признать свое ничтожество – вот что мучительно.

* * *

Удача моей жизни заключается в том, что я общался только с существами исключительными, любил (и разочаровывал) только их. Я узнал, что такое добродетель, достоинство, естественность, благородство – у других. Зрелище великолепное – и горестное.

* * *

Гобино. Мы не происходим от обезьяны, но стремительно превращаемся в нее.

* * *

Радость жизни рассеивает внимание, рассредоточивает, останавливает всякое стремление ввысь. Но жить без радости… Значит, выхода нет. Разве что черпать жизнь из великой любви, не опасаясь наказания рассеянием.

* * *

1 сентября 1948 г.

«Я близок к завершению целого ряда работ, которые я задумал десять лет назад. Благодаря им я выучился своему ремеслу. Теперь, когда я знаю, что рука моя не дрогнет, я могу дать волю моему безумию». Так говорил тот, кто знал, что делает. В итоге – костер.

* * *

Разве сознающий человек может сколько-нибудь себя уважать? – говорит Достоевский.

* * *

Д.: «А что, если так случится, что человеческая выгода иной раз не только может, но даже и должна в том состоять, чтоб в ином случае себе худого пожелать, а не выгодного?»

* * *

«Мы живем по-настоящему лишь несколько часов нашей жизни…»

* * *

Ночь в Воклюзе на вершине холма. Огни в долине кажутся продолжением Млечного Пути. Все перемешалось. В небе – деревни, в горах – созвездия.

* * *

Первой должна прийти любовь, а за ней – мораль. Обратное мучительно.

* * *

Нет такой вещи, которую бы мы совершали ради одного человека (но совершали всерьез), не раня при этом другого. А если мы не можем решиться ранить людей, мы остаемся навеки бесплодными. В конечном счете любить одного человека – значит убивать всех остальных.

* * *

Я выбрал творчество, чтобы избежать преступления. А тут их уважение! Что-то здесь не так.

* * *

X. Вы пьете кофе по вечерам?

– Вообще-то нет.

– Десять доз сульфамидов в день.

– Десять? Не многовато ли?

– Или десять, или ни одной.

* * *

Андре Б. и его тетка, подарившая ему шарф, слишком толстый и слишком яркий. Поскольку она каждое утро проверяет, надел ли он его, он приходит попрощаться с ней в рубашке, а потом быстро накидывает в прихожей пиджак и пальто.

* * *

Вначале сочиняешь в одиночестве и думаешь, что это трудно. Потом начинаешь писать и сочинять в компании. И тогда понимаешь, какое это безнадежное предприятие и как хорошо было раньше.

* * *

Конец романа. «Человек – животное религиозное», – сказал он. А над безжалостной землей лил неумолимый дождь.

* * *

Исправленное творение: Он единственный представитель этой старой, как человек, религии, и тем не менее все гонят его.

* * *

Зная свои слабости, я изо всех сил старался быть человеком нравственным. Нравственность убивает.

* * *