Чумной доктор. Последствия (СИ)

Девушки были старше нас на пять лет. Впервые, я увидел их на физкультуре. Сначала мне казалось, что они мои ровесницы, которые неестественно опрятно выглядят для семнадцатилетних (или восемнадцатилетних) девушек. Галя была брюнеткой и держалась ближе к Алёне - шатенке, чей гардероб был полон яркой одежды, которую скрывал халат медика. В большей степени, девушка общалась с теми, кто учился вместе с ней в университете, а таких людей на курсе было не меньше пятнадцати человек. Ни с того ни с сего, девушка решила красить губы в вишневый цвет. Думал, что это связанно с каким-то торжеством в ее жизни, но при первом нормальном разговоре понял, что ей просто нравится выделяться из серой и измученной толпы студентов. Я был не многословен с ними, как и со многими девушками из “лечебного дела”. Я пытался заговорить, влиться в начатую уже беседу, но быстро сливался из-за незнания беседы или чувашского языка. Да, в коллективе были те, кто говорил на этом языке, и я был бы только рад, если бы при их речи всплывали субтитры на русском.

- Ну, а ты, - обратился ко мне Лева, - пойдешь работать?

- Надо бы, - промолвил, - а то предков начинает раздражать, что я сижу без дела.

- А как же твой рассказ? Ты же пишешь, чтобы заработать. Разве это не дело, - писать и зарабатывать этим?

- Дело, - согласился я и увидел, что вся пицца съедена, - но не для тех, кто всю жизнь лечил людей, но ни разу не сочинял что-то такое, ради чего люди платили бы, чтоб прочесть.

- И когда же ты пойдешь его отдавать? - спросила Алена.

- Надо бы сегодня, - ухмыльнулся я и взглянул на время в смартфоне. На часах без пятнадцати четыре, а это значит, что времени ещё достаточно, и мне не надо сбегать, отдавая свою порцию мороженого кому-то другому.

Не могу вспомнить, когда в последний раз ел мороженое с шоколадной крошкой. У некоторых, крошка заменяла непонятная жижа клубничного цвета, которая растекалась по всей тарелке и пропитывала собой ванильные шарики мороженого из-за чего те, приобретали розоватый цвет. Девушки решили пробовать именно их. Некоторым нравилось, они подтверждали это мурлыканьем, а другие - скорчивали кислые мины, не желая продолжать дегустацию.

- Кстати, - опомнился Лев, - твой первый рассказ… как его… вроде “Троллейбус”, а нет… “Маршрутка”. Точно! Так вот, я нашел его и прочел. Сколько тебе заплатили? Рассказ ведь всего на пару страниц.

- В том-то и дело, что из-за такого небольшого объема - заплатили мало, но это лучше, чем писать и не получать нисколько.

И таких диалогов накопилось достаточно за два года. Но ни один человек не занимался подобным, все, - как один, зубрят, почти зубрят, читают, полагаются на везение и силы небесные.

Разобравшись с мороженым, мы стали расходиться. С набитым желудком я решил сразу отправиться в офис городской газеты. Лучше сразу пойти, чем потом ломаться и силой заставлять себя выходить из дома.

***

Раздражительный щелк мышкой при закрытии рассказа и слова редактора заставили меня почувствовать себя в полной Ж.

- Не понимаю, - сказал я, держа в руках флэшку с рассказом, от которого только что отказались.

- Уж не знаю, - сказал новый (для меня) редактор, - как вам позволяли опубликовывать свои рассказики, но то, что вы преподносите в последнее время - совершенно не то. Сколько газета не принимала ваши истории?.. Год?.. Больше?

- Больше, - буркнул я, не желая называть точный промежуток времени.

- Вы ведь работали в соавторстве с кем-то, - напомнил редактор. - Где ваш помощник, ваш второй голос?

Странное прозвище для Кати Пазиной. С момента, как она окончила училище, времени на мои работы не было. Большая удача, если появлялось время просто поговорить (не всегда же над рассказами работать).

- У нее своя жизнь, - ответил я. Разговаривая с ней в последний раз, она сказала, что отправится в другой город. В Чебоксарах дизайнеры не так ценимы, как в Казани, Новгороде или Питере. - Пора бы работать в одиночку. Давно пора.

- Ну, ладно, - сглотнул редактор. Кондиционер не спасал от летней жары и по лбу редактора стекались тоненькие линии пота. Он протер свой морщинистый высокий лоб и на прощание сказал: - Буду надеяться, что новые рукописи не за горами.

«Они ещё дальше», - подумал я и пошел к выходу.

Старые наушники, которым исполнилось три года, слабо играли песню «Nothing else matters». Песня затихла, а телефон завибрировал, докладывая о входящем сообщении.

Давненько Егор не заявлял о себе.

Витя застегнул пряжку ремня и направился к выходу из кабинета информатики, чтобы проверить, есть ли кто в коридоре.

- Никого нет, - доложил он девушке с синеватым оттенком волос. Она надела джинсовые шорты и футболку.

- Интересно, - сказала девушка, подойдя к парню, - я когда-нибудь подготовлюсь к пересдаче? А то каждый раз: начинаем повторять вопросы, а через несколько занимаемся сексом. Будет хреново, если я провалюсь и вылечу отсюда, никому не нужная без образования.