Чумной Пир (СИ)

Ночь наступила незаметно. Пронизывающая своей неизвестностью и доступностью. Поднялся ветер. Влажность в воздухе, нескончаемая духота говорила о дожде и сегодня синоптики не ошиблись. За окном гремел гром. Опустившаяся на землю ночь казалась вуалью на глазах печальной женщины. Капли грубого дождя падали на землю и рассыпались на множество небольших капелек создавая лужицы на гладко тротуаре. Легкие вспышки ночника мерцали в отражении широкого окна. Приглушенная атмосфера комнаты говорила сама за себя. Он мог бы стать одним из самых уважаемых в котле бандитского круга, что варится под криминальным сиропом, что заставляет слишком быстро засахариваться. Кеша стоял у окна. Его темные глаза устремились туда, откуда пришёл негодный дождь. О чем он думал? Не знал никто и даже он сам, кроме Весты…Да, эта женщина способна его понять. Не жена он вовсе, и даже не снятая на ночь миловидная, смазливая мордашка, что под песню «Угонщица» уводит мужчину из крепкой семьи и ведь даже не друг, но только в обществе той, кого принято называть «разлучница» он становился собой. Веста занимала место в душе Кеши больше чем мать. Веста была его Сатаной…его одержимостью….любовницей…его пай-девочкой радом с которой так легко быть тем самым смелым хулиганом.

Наблюдая за ним Веста думала, что если жизнь и хотела подарить ей подарок за все, что она когда-либо сделала хорошего, то Кеша явно не был той небесной благодарностью. Да, она чувствовала себя рядом с этим мужчиной — лучшей, и что не смотря на его вздорный характер, скверные манеры он тот, кого можно назвать крепким плечом. Он мог бы стать ее сладострастным демоном, стать ее самой главной болью, стать ее наваждением, что одурманивая с первого поцелуя заставляет подкашиваться ноги и смотреть в глаза тому, кто заставляет открыть ротик и тяжело дыша просить нежное «еще»…но только Веста не позволяет себе любить…себя, но не себе. Только не совершить роковых ошибок душевного метания. Так посматривая на его статный силуэт, Веста видела, как он соблазнителен в сумерках ночного города, как прекрасен стан и скуластое лицо в редких бликах ярких фар, проезжающих мимо автомобилей. Скрестив руки под грудью Кеша смотрел в эти дали о которых так бредил в далеком детстве, он пытался понять, осмыслить все, что только происходило в его жизни, но за Весту…за то, что она его, он готов был пасть на колени и благодарить Бога в которого несильно-то верил. Пройдя к креслу, он аккуратно сел в него, и тяжело вздохнув, посмотрел на Весту. В темноте, но в лунном свете и даже сквозь заслонивший сияние дождь, она была настоящей звездой, что словно яркий маяк дает заблудившимся морякам знак.

— Все еще жалеешь, что упустил их? — спросила Веста наполняя высокий фужер до середины игристым шампанским.

— Жалеть? — Кеша вздохнул. — скорее я разочарован в себе. — хмыкнул мужчина.

— Ты не виноват. — Веста протянула фужер Кеше. Он обвил своей кистью гладкое стекло, и Веста нежно обняла его со спины.

— Ты понимаешь, — он отпил глоток и вздохнул. — если ее мать выйдет из комы, то станет главным свидетелем. Говорил я этому недомерку, что нужно забавляться с ней и кончать ее, но нет же… — Кеша медленно, но постепенно опустошает фужер. — он захотел поиграть во власть, показать мамашке сестры, что хозяин и в что? Теперь он прячется, как грязная крыса, что проиграла в бегах и теперь будет жрать помои, чтобы не сдохнуть с голоду.

— Свет мой жизни, — Веста опустила на корточки обвивая нежными ладонями его колени. — скажи мне, разве я давала тебе повод сомневаться? Хотя бы раз…

— Нет. — уверенно ответил Кеша не в силах сдержать нахлынувшего потока чувственной нежности. — но я не хочу подставлять тебя. Знаешь, я долго думал о нас, и о том, что, пуская этот дешевый фарс в глаза обывателям мы только подогреваем связывающий нас слушок. Знаешь, я грешен и это не отмыть молитвами, но и каждый раз трястись за тебя я не могу. Ты мое слабое место. Если я позволю себе любить тебя, то провалюсь в ад, где черти сожрут меня заживо.

— Только мое бренное тело будет куда более лакомым кусочком для чертей, что танцуют на балу князя тьмы куда мне выдан билет с рождения. — Веста вздохнула крепче сжимая ладони в замок. — мама всегда боялась, что я так люблю ходить на скользкому лезвию острого ножа, и знаешь, однажды, я позволила себе ошибиться и стать этой сумасбродной девчонкой, что так тебя возбуждает. Ловушка, в которую ты, как любой мужчина, просто попал. Глупый мой мальчик, я смогу найти любовь и снова обжечься, но что будет с тобой, если уйду я?

— Я прекращу пускать всем пыль в глаза, возможно, словлю свою злосчастную пулю, что определит мою дальнейшую судьбу, как это делает Майя. — Кеша грустно улыбнулся. — я просто устал ревновать, устал от понимания, что не могу дать тебе по достоинству той роскоши, что ты заслуживаешь.

— Почему ты хочешь, чтобы я все повторяла дважды? — Веста склонила голову на бок и ее белокурые волосы, как плавный маятник соблюдая траектории идеальной формулы вслед легким вихрем прикоснулись ее спинки.