Чумной поезд

Нет, тот определенно не лгал и не играл роль. Картина произошедшего только теперь начала складываться в сознании Стежнева. Аня его провела. Провела, подставив начальника поезда, который имел на нее зуб. Но и она на агента разведки не похожа. Впрочем, она им и не была. Обычная воровка. Карина ведь говорила, что Еремеенко заигрывал с проводницей. Она его соблазнила, наверняка опоила, тупо ограбила и выкинула из поезда. Она не знала, что он курьер! Не знала. Стежнев, связав ее, сам ей все рассказал, а она, чтобы подставить начальника поезда и отвести внимание Стежнева от себя, просто использовала его же версию.

Кирилл едва не вскипел от злости. Какая-то сраная проводница провела его, как пацана! И выходит, что смартфон у нее! Можно было просто забрать его и не устраивать всю эту канитель с захватом поезда! Надо бы лишь чуть с меньшим пренебрежением на нее посмотреть.

И все!

Возбужденный и раскрасневшийся, Стежнев выскочил из купе в коридор.

— Эй! — рявкнул он, чтобы собрать свой отряд.

— Мы уже! — весело сообщил Степан, показав откровенный жест, означающий половой акт. — Давай, останавливай поезд.

— У меня еще одно дело есть.

— У тебя? — напрягся Микола.

— У нас, — тут же соврал Стежнев. — Начальник поезда слил тему, что у проводницы нашего вагона куча бабла. Весь сбор с работающих в поезде торговцев и криминалитета. Она кассир! Там деньжищ выше башки. Поделим — и свалим. А если сейчас поезд остановить, то проводница сама сольется с кассой. Хрен ее найдешь!

— Резонно.

Микола провел со своими разъяснительную работу, убедив, что деньги важнее возможности кого-нибудь еще изнасиловать. К тому же, это он использовал в качестве контрольного аргумента, в штабном вагоне и глаз особо положить не на кого.

Они направились обратно. На ходу Стежнев размышлял, как будет выкручиваться. Никаких денег у Ани, конечно, нет. Его цель смартфон, который она отобрала у Еремеенко, даже приблизительно не представляя его ценности. Ну и ей самой хорошо бы кровищу по капле выпустить. Тоже приятно. Тоже цель. Хотя и не главная. А этих… Этих придется просто перестрелять, других вариантов нет.

Глава 13

В которой Олейника отвозят в кардиоцентр, Думченко принимает решение и прячет важный документ, а Наталья злится, вспоминая фильм «Гусарская баллада»

Олейника увезли на «Скорой». Предварительный диагноз — инфаркт. Думченко остался один в кабинете, пытаясь решить, какую линию гнуть дальше. На чью сторону встать? Он был твердо убежден, что побеждать должен здравый смысл, а не импульсивность. Но что в данном случае есть здравый смысл?

В кармане завибрировал телефон. Говорить не хотелось, но это звонила Наталья. Ее проигнорировать нельзя. Но что сказать? Не окажется ли известие о состоянии Олейника для нее таким ударом, что ей трудно будет собраться? Стоит ли рисковать и говорить правду? Она узнает все равно, но надо именно сейчас?

— Да, Наталья, я слушаю! — ответил Думченко в трубку.

— Остап Тарасович, я не могу дозвониться до Ивана Ивановича.

— Он сейчас очень занят, — соврал Думченко. — Потом свяжешься. Как вы там? Есть какие-то новости?

— Да. Хорошая новость. Нам нашли полтонны хлорсульфона. В Москве! Вы представляете? Надо организовать доставку к нам в лабораторию! Синтезатор уже готовят. Остап Тарасович, передайте, пожалуйста, Олейнику!

— Я передам, Наташа.

— Спасибо, Остап Тарасович!

— Наташа! — Думченко понял, что она готова отключить телефон.

— Что?

— Вас ждет борт на аэродроме, вы должны вылететь в Приморск, Тумасян потребовал вас.

— Хорошо, мы готовы. Тут обстановка стабилизируется и под контролем. Этот парень, фамилию я еще не знаю, он был выброшен из поезда. Полагаю, что еще и ограблен. Вы узнали, откуда он и где мог заразиться?

— Нет, Наташа, пока нет. Сейчас его фото, полученное от генерала Кочергина, предъявляют всем контактным, но информации о нем нет никакой.

— Значит, вероятность утечки сохраняется?

— Увы, да. Как он там?

— Когда осматривала, был тяжелый, но стабильный. Циклосульфон я ему ввела, вакцину тоже получил, пока можем только ждать. Антибиотики и жидкости получает по схеме. Одна надежда на его молодость и Божье провидение.

— Я понимаю, — поворчал Думченко.

Он вспомнил о докладной от Евдокимовой с просьбой разрешить применение экспериментального препарата. Он ей сказал «да», но бумагу, не подписав, положил в стол. Брать на себя такую ответственность он не собирался. Стоит ли предупредить? Стоит.

— Вот что, Наталья, вы поосторожнее там с этим лекарством, — выдавил из себя Думченко.

— В каком смысле?

— В смысле применения. Кому вы еще его ввели?

— Всем контактировавшим с больным.

Думченко протер вспотевшее лицо ладонью.

— Сколько всего людей получили этот препарат?

Наталья на секунду замолчала и ответила уверенно:

— Тридцать восемь человек! Двадцать один в Москве и семнадцать в Воронеже. Мне еще понадобится у них всех взять кровь на иммунологию. Но мы это уже своими силами организуем.