Чумной поезд

— Здравствуйте, Валерия Даниловна! — Думченко старался говорить с нужной степенью волнения. — Олейника госпитализировали.

— Что случилось? Вижу, вы мне звонили. Извините, были важные дела, не посмотрела.

— Я все понимаю. У Ивана Ивановича, возможно, инфаркт. Отвезли в городской центр кардиологии.

— Я поняла, Остап Тарасович, там отличные врачи! Вы что-то предлагаете?

— Нет, я согласен абсолютно. Да. Там все сделают! Иван просил узнать, подписал ли премьер его докладную насчет экспериментального лекарства? — Думченко задержал дыхание в ожидании ответа.

— Нет, при мне он ничего такого не получал, и я не видела докладной от Олейника. Видимо, еще в пути. Вы не волнуйтесь, мы все понимаем.

«Что вы понимаете?!» — чуть не заорал Думченко. — Что ты, курица, понимаешь? Что сейчас нас начнут жрать с говном? И ни ты, ни премьер нам уже не поможете».

Но, сдержавшись, произнес он другое и гораздо спокойнее:

— Спасибо. Мы ждем этот документ.

Он не сказал, что препарат уже начал применяться. Зачем давать повод для упреков в торопливости?

После разговора Думченко посидел еще пару минут над замолчавшим телефоном и отправился в штаб, узнать состояние дел. Все ли из контактных выявлены? Готовы ли списки пассажиров поезда, которые вышли на станциях до Новочеркасска? Всех их нужно изловить и поместить в карантин!

«Только бы Наталья не наломала дров! — подумал Думченко. — Все ведь сгорим!»

Он всерьез надеялся, что здравый смысл у Натальи возобладает над импульсивностью и она не бросится на амбразуру, утягивая всех за собой. Впрочем, он сам понимал, что если дело коснется спасения жизни людей, Наталья запросто пожертвует собственной. Такая натура. И это пугало Думченко едва не до судорог.

Он даже потянулся за телефоном, чтобы расставить все точки сразу и бесповоротно.

«Надо просто сказать Наталье, что разрешения нет и не будет», — подумал он.

Он нажал кнопку вызова, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Да! — ответила Наталья.

Слышно было, что она едет в машине.

Но у Думченко не хватило смелости произнести заготовленную фразу.

— Вас не слышно! — громче произнесла Наталья.

Думченко нажал иконку отбоя.

Телефон почти сразу завибрировал.

— Слушаю! — ответил Думченко, ощущая холодный пот на лбу.

— Вы звонили, Остап Тарасович?

— Нет, смартфон чудит.

— А, простите.

Наталья бросила смартфон в карман. Что-то ей не понравилось в тоне Думченко, но что именно, она осознанно сразу не поняла. Неуверенность какая-то. Ладно. Шила в мешке не утаишь.

Кочергин отвез Евдокимову и Пичугина в аэропорт. У КПП на входе их встретили сотрудник карантинной службы аэропорта и офицер МЧС. Генерал церемонно раскланялся с Натальей, пожал руку Пичугину, простился и уехал.

Сотрудница карантина вежливо поздоровалась со всеми, с любопытством рассматривая Наталью, но в разговоры не вступала и не расспрашивала ни о чем. Видимо, она соблюдала некий протокол, или ей просто было любопытно посмотреть на московскую гостью. Видимо, не дождавшись распоряжений, она ушла. Молодой человек, офицер МЧС с погонами лейтенанта, проводил московских эмиссаров в зал ожидания VIP и сказал:

— Ваш борт на подлете, сядет минут через двадцать, но еще час на заправку. Так что вылет дают около пяти утра. Может быть, хотите чай, кофе или подремать? Я организую.

— Я бы поспал, — признался Пичугин.

— А мне принесите бутылку минеральной воды без газа, — попросила Наталья. — И большую кружку крепкого кофе. Мне нужно еще сделать пару звонков.

Она присела к низкому журнальному столику, нажала кнопку вызова Олейника. Несколько секунд ждала, слушая гудки, и уже собиралась сбросить, как в трубке щелкнуло и молодой женский голос ответил:

— Слушаю вас! Говорите!

— Здравствуйте. — Наталья не встревожилась, не успела толком удивиться. — Кто это? Мне нужен Иван Иванович Олейник. Это его телефон?

— Да, все правильно, подождите, пожалуйста, я врача позову.

Послышались шаги, посторонние шумы, два плохо различимых голоса, мужской и женский. Затем мужчина твердо и внятно спросил:

— С кем имею честь беседовать?

Наталья невольно улыбнулась старомодному обороту из уст современного человека.

— Это Евдокимова. Меня зовут Наталья Викторовна, и я старший научный сотрудник Роспотребнадзора. Мне нужен академик Олейник.

— Очень приятно, Наталья Викторовна! Я дежурный врач отделения неотложной кардиологии, и меня зовут Давид Шаликашвили. Можно без отчества. Иван Иванович предупредил нас, что вы будете звонить. Он просил передать дословно следующее: «Документы отправлены в Белый дом на подпись. Работайте спокойно! Кислоту пока не нашел. Думченко все держит под контролем».

— Что с Иваном Ивановичем? Он жив?