Чумные псы

В такой вот пустоте и брели Раф с лисом. Раф совсем вымотался, но не столько от собственно усталости, сколько от пугающей неизвестности, неуверенности и сомнений. Часа три назад, когда стемнело, Раф с лисом спустились в Ликлдейл, оставив Шустрика одного в шахте, ибо он снова пребывал в сомнении относительно того, где находится. Раф, еще не отдохнувший от своих долгих поисков на Колючем и спасения Шустрика, был не очень-то расположен к охоте на овцу, ибо на помощь лиса рассчитывать особенно не приходилось, поэтому они решили брать какой-нибудь курятник либо, на худой конец, мусорный бак. На окраине Браутонской лесопилки, там, где среди стольких домов, машин, людей и собак дело выглядело бы совершенно безнадежным, лежал густой туман, который сполз с вершин как сообщник, и охотники (то есть Раф) проломили плохо укрепленную железную сетку, схватили двух кур и исчезли в серой пелене под истошные крики цесарки и громкие проклятия невидимого человека, звучавшие ярдах в двадцати от них. Его фонарь был бесполезен, освещая лишь неподвижную, сплошную стену тумана. Лис положил свою курицу на землю и тяжело переводил дыхание, дымящееся паром на холоде.

– Курей да утей таскать – долго не протянешь. Полночи проковырялись, а глядишь, еще свинцу на закуску схлопочешь.

Проламывая железную сетку, Раф потревожил давешнюю рану, и теперь нос его невыносимо саднило.

– Что ты там шебуршишься? – раздраженно спросил лис.

– Лужу ищу, – ответил Раф и исчез в тумане. – Да похолоднее. – Послышались глухие звуки, свидетельствующие о том, что Раф лакает воду, и вскоре он появился вновь. – Уже лучше.

– Развел брызги-дрызги…

– Лис, куда нам идти? Что-то я не пойму, где мы находимся.

– Земля покажет, – ответил лис. – То вверх, то вниз. Все и понятно. Сейчас вверх.

– Далеко ли до дома? Фу ты! Опять эта проклятая паутина!

– Ты ее сдуй, приятель. Почти дома. По земле видать. Повыше, где бежать мягше. Твой нос совсем, вишь, раскровенился. Сильно ободрал?

– Ничего, заживет. А что ты думаешь насчет Шустрика? Как он, на твой взгляд?

– Совсем свихнулся. Нынче с утра он, похоже, опять забрался в свою башку.

– Да уж, с ним совсем худо, таким я еще не видал его. Припадки у него проходят, но от них никуда не денешься. Так что ему нельзя далеко уходить, нам придется охотиться без него.

– Придется далеко ходить. Всем придется. Когда туман развеется, так до утра убираться надо.

– Опять, лис? Он не сможет. А далеко?

– Что он говорил – человека того с ружья застрелил, – как думаешь, правда иль тоже ему приблазнилось?

– Правда. Насколько я понимаю, человек поймал Шустрика, когда тот возвращался один от овцы, которую мы убили на Голой горе, и то ли человек напугался так, что застрелил себя, то ли Шустрик сделал это своей лапой. Как бы то ни было, человек умер.

– Его нашли?

– Конечно, нашли.

Раф рассказал лису о том, как в него стреляли подле Бурливого. Лис молча слушал и, прежде чем что-либо сказать, еще раз сбегал туда и обратно по склону.

– А силен наш малой, ух силен. Человека пристрелить кому по плечу, а? Плохое дело, совсем плохое. Теперь они пока вас не порешат, не отстанут. Когда б я был с умом, бросил бы вас, пока не поздно, и ходу.

– Тогда нам конец, лис. Мы давно бы пропали без тебя.

– Эт уж верно дело. Ы-ый… – Лис замялся. – Ы-ый, ладно, погожу. Только смотри, слушать меня как надо. Когда станете супротивничать – только меня и видали, выбирайте сами.

– А далеко ли нам идти?

– Далече, две почитай ночи ходу. Завтра до утра заляжем у Бычьего, ежели малой туда выдюжит. Потом через Витбурн на Данмейлское взгорье. Там лучше проходить ночью – бежать шибко, покуда машин да людей нет.

– Но куда ж мы пойдем? Ты бывал там прежде?

– Хелвеллинская гряда. Один раз был. Высоко пойдем, места дикие, сильно ветреные. Когда совсем с лап сдувает. Только другого ничего нам не осталось. Когда здесь нас ловют.

– Отчего же ты не бросаешь нас, раз мы так влипли?

– Можбыть, малого мне жалко. – Лис помолчал. – Можбыть…

– Я не верю тебе, вонючка…

Раф поперхнулся и закашлялся, потом вновь потер лапой морду. Туман над ними был столь густым, что они едва видели друг друга.

– Куда ж тебе верить, верно дело.

– Почему не ответишь прямо?

Приходя в бешенство от своей вынужденной зависимости от лиса, без которого ему ни за что не отыскать верной дороги в тумане, Раф грозно зарычал, и тут же лис перешел на подобострастный тон:

– Тихо, тихо, приятель. Прямо? Хорошо. Ты малого никогда не бросишь, верно? А курей да ярок кто убивает? Ты. Ы-ый, слышь, вон уж и лёжка, а малой тебя почуял – слышь, заливается? Пошли, дадим-ка ему курочки.