Чушь собачья

Юноша был несколько озадачен. Попросил документ в руки и долго сличал лицо посетителя с фотокарточкой.

— А почему я вас ни разу здесь не видел? — прямо спросил он наконец.

— Да видели вы меня, — лениво сказал Ратмир. — То же самое, вид сверху. Там же должность обозначена…

— А-а… — ошарашенно молвил юноша, возвращая удостоверение, и бронзовый медалист невольно усмехнулся. Опять комплимент. И опять, что особенно приятно, нечаянный.

Продолжая улыбаться, он двинулся к лестнице, но, поставив ногу на первую ступеньку, замер в так называемой лёгкой стойке. Навстречу ему спускался озабоченный, бледный, словно бы из теста вылепленный Лев Львович. Глаза их встретились. В Ратмировых, вероятно, обозначилось изумление, в замдиректорских — испуг.

Оторопело поздоровавшись, разминулись. Лев Львович торопливой трусцой миновал стол охранника и скрылся за входной дверью. За той самой, о которую Ратмир позавчера ударился боком, выручая этого двурушника.

— Его что, отпустили? — туповато спросил Ратмир юношу.

— Откуда? — тот даже не понял, о чём речь. Ну правильно, он же ни вчера, ни позавчера не работал.

Ратмир круто повернулся и единым духом взбежал по лестнице на второй этаж. Не обнаружив в приёмной Ляли, устремился прямиком к дверям кабинета и, без стука рванув её на себя, застал руководство в обычной позиции: хмурый Рогдай Сергеевич вручал Гарику хрустальный напёрсточек с коньяком.

— А… — без особой радости отозвался глава фирмы на появление сотрудника. — Явился?

— Я не понял… — пристально глядя ему в глаза, сказал Ратмир. — Вы же говорили, что Лев Львович для вас фигура конченая!

Рогдай Сергеевич расстроился окончательно, даже стопку на стол поставил. Шагнул к Ратмиру и, не глядя в глаза, ободряюще пожал ему плечо. Таким жестом на похоронах выражают соболезнование родственнику покойного.

— Тактика, понимаешь? — сделав несчастное лицо, объяснил он, видимо, и сам чувствуя, что слова утешения тут бессильны. — Ситуация-то меняется…

— То есть вы его не увольняете?

— Пока нет.

Всё было ясно как божий день. Рогдай наверняка пообещал внезапно освобождённому Льву Львовичу забыть до поры о его вчерашнем предательстве, а тот в благодарность согласился принять на себя ещё одну часть долгов фирмы.

Ратмир рванул верхнюю пуговицу рубашки. Стало душно. Захотелось немедленно бежать из этого подловатого и невероятно запутанного мира людских отношений в незатейливый и честный собачий мир, где всё так ясно и просто.

«Стать сейчас на четвереньки и тяпнуть его за ногу…» — шевельнулась вялая мысль.

— А не боитесь, что он меня по-новой сдать попробует? — спросил Ратмир.

Рогдай Сергеевич убрал длань с плеча сотрудника и, шумно вздохнув, вернулся к столу. Легкомысленный Гарик, как всегда, видел в происходящем лишь забавную сторону и наблюдал за их напряжённой беседой, иронически вздёрнув брови.

— Выпить хочешь? — вместо ответа спросил директор.

— Нет.

Тогда директор выпил сам, после чего несколько секунд пребывал в мрачном раздумье.

— Не сдаст, — постановил он наконец. — Незачем.

— А госзаказ?

— Уплыл. Так что бой отменяется.

— Жаль, — с вызовом сказал Ратмир. Рогдай Сергеевич недовольно посопел.

— Дорогу он тебе, что ли, перебежал, этот их Джерри? — раздражённо осведомился он. — Подерётесь ещё — чай, не последний день живёшь, — обогнул стол и достал из выдвижного ящика полупрозрачную пластиковую папку с застёжкой-молнией и логотипом фирмы «Киник», представлявшим собою озирающегося Диогена с фонарём в руке. Вид у Диогена был несколько одичалый. — На, держи. Повестка, документы — всё тут… Свинство! — с горечью перебил директор сам себя. — Неужели нельзя было провести вручение в торжественной обстановке — как положено: в наморднике, на поводке! Ох, Суслов, Суслов…

— Про завтра скажи, — напомнил Гарик. — Он же телевизор не смотрит!

— Да! — Рогдай Сергеевич уставился на Ратмира чуть ли не со страхом. — Завтра будь в парадном ошейнике и непременно с медалью!

— Вы уже об этом говорили. А причина?

— Причина такая, что серьёзней некуда. Встреча Президента с олигархами Суслова. В двенадцать ноль-ноль.

— Вы что, тоже олигарх? — ехидно поразился Ратмир.

— Н-ну… — директор кашлянул. — Получается, так… Раз ты у меня бронзовый медалист…

— Да хоть серебряный! Моё дело маленькое: у столба сидеть, снаружи…

— Было. А с завтрашнего дня твоё дело — сопровождать меня по всему зданию.

Ах вот оно что! Тут же припомнились агрессивные голые тётки с картонными плакатиками, дедушка, нашедший в поле гранату, подозрительно осмелевший юнец с изображением повешенной собаки на чёрной маечке. «Она съела кусок мяса!»

— Неужто закон приняли?

— Сегодня в ночь, — сказал Рогдай Сергеевич. — Причём, имей в виду, с обеда всю вашу братию распустили по домам, так что смотри не напейся там с ними на радостях. И с демонстрантами не связывайся. Тяжёлый завтра день… — директор покряхтел и вдруг трогательным жестом снял пылинку с плеча Ратмира, заглянул в глаза. — Так что ты уж, брат, того… — пробормотал он, — не подведи…