Чуть ближе к ста, чем к нулю

Тут за спиной детей я заметила заходившего в дом Ивана Петровича. Встретившись со мной глазами, он начал делать непонятные мимические жесты. Кажется, я и Надежда уловили суть, но он был так смешон, что мы с внучкой дружно рассмеялись, чем вызвали гневный взгляд дочери. Если бы не поспешный уход, события могли развернуться с негативными последствиями.

– Верочка, дедушка, простите меня, я знаю, что каждый имеет право на личную переписку, а вмешиваться в неё, тем более отвечать, но не смогла я, не смогла, а вид расстроенной Нюсечки, – и тут по щекам внучки хлынули слёзы.

Переглянувшись со сватом, я взяла Надюшу за руку и пошла с ней наверх. Пережив водопады слёз, переслушав все возможные доводы, мне удалось помирить сестёр, и вот уже они сидели по разные стороны от меня.

– Вер, у тебя такое красивое кольцо, – решительно сменила тему Надежда.

– Его носила ещё моя бабушка, поэтому оно особенно дорого мне, да и вещь красивая, знаете, девочки, бывают авторские изделия, которые всегда в моде.

– Наверное, оно очень дорогое? – спросила Инночка.

– Топаз, золото, думаю да.

– А главное, как сочетается с твоим голубым платьем, а теперь и с волосами.

– Нюсь, к нам должна заехать Аллочка за котёнком с ней будет мужчина и мальчик. Ты определись, больна ли ты, и я надеюсь, что это в последний раз, когда я вынуждена покрывать твою симуляцию!

Мы не успели закончить сервировку стола, как раздался звонок от входной двери. Надюша бросилась открывать вход в дом для гостей, она обожала моих подруг, и это было взаимно. Аллочка вошла в столовую с Надюшей на руках, следом за ними зашли отец с сыном. Мы с Петровичем взяли на себя роль радушных хозяев и всё бы ничего, только поведение Виктора меня раздражало. Они вместе с сыном были какие-то чрезмерно заискивающие, но была в этом некая «сальность». Да, там, на турбазе было другое впечатление. Однако Аллочка была активнее обычного, поглаживала Ромочку по голове, а на Виктора бросала заботливые взгляды. И когда мы с ней уединились, я в лоб задала вопрос.

– Алл, ты что серьёзно? Я по поводу Виктора.

– Вер, не будь брюзгой, а так если честно…, то просто решила помочь.

– Ему же вроде Галюня помогла.

– Я другое имела в виду.

После того как гости вместе с котёнком ушли я задумалась. У Галины некий таинственный ОН, у Аллочки – Виктор, что с девчатами? И дело даже не в праздновании Нового года, а на душе не спокойно.

– Ну и альфонс, – перебил мои размышления сват, – Не мужик – гадость, не верю я этим смазливым, ты, Вер, подругу побереги, она то баба мировая. Может, составишь мне компанию?

Я растерянно кивнула в ответ.

– Ты молоток, Нюську не сдала, Надюшке так интеллигентно всё разъяснила, вон внучки вместе наверх ушли, – говоря это, он разливал в две рюмки вишнёвую наливку, я едва пригубила, сват, выпив первую, тут же наполнил себе другую.

– Львовна нас не заругает?

– Ой, сваха, мне же не скоро с тёщенькой встречаться, а она у меня не то, что у нашего Максима.

– За комплимент спасибо, а тёща у вас замечательная.

– Не знаю, по-моему, моя Вера Львовна её тоже побаивается.

– Какие вы счастливые, что они у вас есть.

– Это да, – вынужден был согласиться сват.

Дождавшись вечером детей, предварительно уложив спать внучек, я вышла на улицу. Тихонько шла домой и услышала, как кто-то меня догоняет, приближающиеся шаги были тяжелыми явно принадлежали мужчине. Не успев обернуться, я почувствовала удар по голове, меня окутала темнота.

Придя в себя, долго не могла открыть глаза, будто мне на веки положили по мешку чего-то невыносимо тяжёлого. Господи! Что со мной? Было тепло, даже жарко. Про себя проговаривала текст молитв «отче наш» и «символ веры». Во рту было сухо, постепенно вновь обреталась способность приоткрыть глаза. На мне было только нижнее бельё и огромные шерстяные носки, моё тело придавливало к ложу огромных размеров одеяло. Главным же потрясением была я сама, вернее моё изображение на стене. Хм, красивая женщина будто бы рассматривала сама себя, однако липкий страх постепенно выдавливал другие чувства, а ужас меня сковал при осмотре всего помещения. Огромный, явно жертвенный стол стоял посреди комнаты, стены все состояли из серого камня, окна были высоко, люстра была оборудована железными крюками, на стене висели цепи, ножи. О боже! Где я? Дверь была тяжёлой, явно железной, из-под неё пробивалась тонкая полоска света. Увидеть её мне помогла луна, ой, сегодня же полнолуние. Маньяк!!!