Чуть больше мира

– Да люблю я её, – Редгейв с пьяной слезой рванул на груди грязную рубаху. Правда, глаза не открыл – такое усилие казалось чрезмерным. – Сколько раз пытался – рука не поднялась! Пусть хоть так помучается. Может, поймёт что! Как душа выжженная горит! Ведь я для неё, с ней… А она!.. Курва! Всю душу вынула, истоптала, испоганила!

– Н-да… – хмыкнул Ярил, барабаня пальцами по столу. – Видимо, идея не самая удачная. Я-то думал, захочешь собственную дурь исправить.

Меченый не отвечал долго. Аэру уж вовсе показалось: элв просто опять уснул. Но наёмник нашёл-таки в себе силы открыть опухшие, налитые кровью глаза. Поморгал тупо, пытаясь сфокусировать разъезжающиеся в стороны зрачки. Не очень-то у него это и вышло. Недаром же тут в брагу травки всякие добавляли. Чтобы забирала крепче.

– Ты о чём? – просипел Редгейв.

– Да вот подумал я тут: захочешь помочь госпоже своей сбежать, домой её доставить. Свою, а, заодно, и мою глупость исправить.

– Твою? – тупо переспросил элв.

– Ну да, – кивнул Ярил. – Порой и так случается. Все живые, все ошибаемся.

– То есть, это всё зазря, что ли, было? Впустую?

На это Сайрен ничего не ответил. Раздражённо тарабанил пальцами по столешнице, глядя в стену, щурясь от чада, плавающего в харчевне пластами. Меченый сел ровнее, потянулся к кувшину, на краю стола стоящему. Но уронил руку на столешницу – деревянно, словно она и не ему принадлежала.

– Погоди, я сейчас… – пробормотал.

С трудом слез с лавки, убрёл куда-то покачиваясь. Не возвращался долго. А когда снова появился, оказался мокрым по пояс – борода липла к рубахе. Зато глаза прояснились, не пялились бельмами.

– Говори! – велел, садясь на своё место.

– Да я уж вроде сказал всё, – хмыкнул Ярил. – Нужно Кайран обратно доставить – в целости и сохранности. Мне показалось, что ты с такой работой справишься лучше других. Во искупление. А уж как шансом распорядишься – дело твоё. Корабль есть и защитники без тебя найдутся. Но ты же не дашь и волосу с её головы упасть, верно?

Меченный тяжело кивнул. Не понять, то ли сказанное подтвердил, то ли с чем другим согласился.

– А как же Райл?

– Не твоя забота, – огрызнулся Ярил. – Только соображай быстрее. Тут дело уже на дни идёт. А, может, и на часы. Кто первый успеет. Но мне нужно, чтобы у них драка с королём завязалась. Проследи за этим, понял?

– Не буду, – буркнул наёмник, – хватит с меня. Обратно доставлю и действительно не дам ветру подуть. Но в ваших играх не участвую больше.

– Не забыл ещё, сколько денег от меня получил? – Сайрен навалился грудью на стол, заглядывая в глаза Редгейву. – Про любовь-то, конечно, песня складная выходит. Но и про свои интересы не забывал, верно.

– Я тебе всё до медяка верну!

– Вернёшь, – не стал спорить Ярил. – Услугой и вернёшь. В общем, я сказал, а ты слышал. Иначе тебя из-под земли достанут. Впрочем, ничего сложного и делать не придётся, – аэр откинулся к стене, – просто надо дать всему идти, как оно идёт. По воле духов.

– А ты волю-то эту знаешь? – огрызнулся вояка.

– Естественно, – кивнул чёрный, – иначе бы за дело не брался.

– Что, сами к тебе пришли и всё рассказали?

– Не тебе о том судить, наёмник! Не твоего ума дело!

– Оно и видать, что ты в их воле шибко разбираешься. Такую кашу заварил, а всё псу под хвост, – усмехнулся Редгейв. – Ну, да и плевать. Коли вправду вернуть получится, оно и к лучшему. Недаром же говорят, будто всё, кроме смерти, исправить можно. А женское сердце отходчивое. Глядишь, и действительно простит. Тогда эта собачья жизнь кончится. Я тут много всего передумал и понял немало. Впрочем, до этого уже тебе дела нет. Давай, говори, как оно будет.

Ярил посидел ещё немного, задумчиво разглядывая внезапно прозревшего наёмника. Ещё чуть-чуть постучал по столу пальцами. Но заговорил-таки. Правда, долго ему болтать не пришлось. Оказывается, вернуть элва гораздо проще, чем похитить. Да и толку с этого выходит больше.

К чему бы это?

Глава четырнадцатая

Никогда не жалуйтесь на судьбу: друзей — огорчишь, врагов — порадуешь, себе — не поможешь

(Пословицы Северных островов)

Лан, нахохлившись, как продрогший воробей, зябко кутаясь в плащ, следила за шлюпкой, идущей от корабля к каменистому берегу. Следила не потому что ей было интересно, а потому что глаза закрывать не хотелось. Закроешь – сразу же заснёшь. Элва и так последние дни только и делала, что спала: штиль – не штиль, шторм – не шторм. Стоило опустить веки, как тут же проваливалась в черноту, без снов, без мыслей и дна. А коли глаза открыты, то надо же на что-то смотреть. Вот, хотя бы на шлюпку, упорно гребущую против злых волн, катящих не на берег, а будто бы от него.