Чуть свет, с собакою вдвоем

Испания: испанская недвижимость — не баран начхал, британцы уезжают косяками. Растить ребенка на солнце. На бандитском побережье [96]. Многие профессиональные преступники так и поступают, отчего же нельзя людям, которые не смогли их поймать? Mi casa es mi casa [97]. Такой недвижимости онлайн не купишь. Придется лететь в Испанию. И не возвращаться. Как только она сделает девочке паспорт. Может, подальше? Новая Зеландия, Австралия, Канада. Лесли расскажет про Канаду. Там всюду дикие земли, есть где потеряться. Далеко ли надо убежать, чтобы не поймали? В Сибирь? На луну?

Когда закончился мультик, Трейси включила телеканал «Доброе утро» — надо новости послушать. В новостях страны ничего, в местных ничего, ребенка по-прежнему никто не терял. Едва потеряешь, заметишь сразу. (Да?) Келли Кросс — мать Кортни. Иначе никак. Никаких сомнений. Вообще никаких.

Нужно убить еще целый день, а потом Трейси дадут ключ от коттеджа. И чем заняться? В Хедингли, в кинотеатре «Коттедж-роуд», идет детское кино. Или, к примеру, в Лидсе есть «Сумасшедший склад» — игровой комплекс при пабе, воплощенная мечта выпускника курсов Бесполезных Родителей, а еще она часто проезжала мимо какой-то «Раскопайки» неподалеку от Каслфорда, где детям разрешают водить строительную технику. Когда-нибудь Строитель Боб [98]за все ответит.

Трейси запулила письмо Лесли в «Меррион-центр» (не Гранту, полицейскому кадету-недоделку. В какой-то деревне недосчитались дурачка): мол, увидимся после отпуска, сегодня не приду, «все еще не оклемалась, не хотелось бы вас заразить». Вот они удивятся — на Трейси пахать можно. Бычья конституция. Телец, родилась под знаком Быка. В эту ерунду, конечно, не верит. Ни во что не верит, если нельзя потрогать. «Ах вот оно что, эмпирик», — сказал мужчина из клуба одиноких. Университетский преподаватель, горячо бахвалился и холодно подсчитывал. Повел ее в «Гранд» на «Семь невест для семи братьев» [99]«на основе по большей части мифического „надругательства над сабинянками“, — сказал он, — хотя в мюзикле, как и в историческом контексте, это raptioозначает просто „похищение“. Считается, что интерьер копирует миланский Ла Скала». И так далее и так далее. И тому подобное.

Через неделю он повел ее на «В случае убийства набирайте, „М“» [100].

— Это тебе ближе, — сказал он.

Кортни посмотрела на Трейси и посетовала:

— Я есть хочу

— Опять?

— Ага.

М-да, прожорливый ребенок. Вероятно, что-то компенсирует.

— Кортни? — нерешительно сказала Трейси. — Вот смотри, тебя зовут Кортни, да? — (Девочка кивнула. Вероятно, ей скучно, хотя и в минуты ясности по ее лицу толком ничего не прочтешь.) — Я тут подумала, может, раз у тебя теперь новый дом… — (Кортни скользнула глазами по безобидной гостиной), — может, тебе и имя новое завести?

Кортни глядела равнодушно. Может, у нее уже бывали новые личины, — может, она вовсе не Кортни. И поэтому ее никто не ищет — ищут совсем другого ребенка, Грейс, Лили, Поппи? (Или, скажем, Люси.) В горле у Трейси заклокотала кислая желчь. Поднялась, вероятно, из бездны ужаса, распахнувшейся в глубинах нутра. Что она натворила? Она закрыла глаза, пытаясь выключить угрызения, — тщетно, — а когда открыла, девочка стояла перед ней и смотрела с любопытством.

— А какое имя? — спросила она.

Надо бы вкачать в ребенка свежий воздух. Осунувшаяся девочка, будто всю жизнь в подвале росла.

— Пошли, — сказала Трейси, когда Кортни проглотила еще тост, — выяснилось, что она любит мармайт. — Погуляем, воздухом подышим. Я быстро. — Кортни уставилась на нее, и Трейси прибавила: — Переоденусь.

Она влезла в менее удобный наряд и вернулась в гостиную — девочка выбралась из-за стола и уже нацепила розовый рюкзачок. Послушная, как собачонка, только хвостом не виляет воодушевленно.

Но не успели они выйти, в двери закопошился ключ. Почему у кого-то есть ключ? Почему кто-то входит в дом? Трейси будто в стену уперлась — никаких версий. На одну безумную секунду подумала, что это таинственный телефонный незнакомец. Следующая секунда оказалась еще безумнее: Трейси решила, что это Келли Кросс, и поспешно оглядела коридор, раздумывая, чем бы вооружиться. Открылась дверь.

Янек! Про него-то Трейси напрочь забыла.

От ее удивления он растерялся, потом увидел Кортни в дверях кухни и восторженно заулыбался.

— Привет, — сказал он.

Кортни смотрела будто сквозь него.

— Племянница, — сказала Трейси. — Моя сестра гораздо младше меня, — прибавила она, внезапно смутившись: Янеку, наверное, она кажется древней старухой.

Но ведь у него тоже дети, так? Поляки, наверное, очень любят детей. Иностранцы обычно любят детей больше, чем англичане.

— Мы как раз уходим, — выпалила она, пока они не углубились в дебри девочкиного происхождения. И прибавила: — На кухне печенье.

Всего день прошел — а какая разница.

* * *

Он проснулся, не понимая, где он и как сюда попал. От алкоголя бывает.