Чуть свет, с собакою вдвоем

Такая бескрайняя пустота внутри, там, где должен быть ребенок. «Вы не сможете зачать», — сказал ей на консультации гинеколог в Лондоне, незадолго до того, как она вышла за Иэна. Иэн работал в больнице на Грейт-Ормонд, они познакомились в «Фортнуме и Мейсоне». Он покупал шоколад матери на день рождения, она пряталась от дождя, он позвал ее выпить чаю с булочками в ресторан «Фонтан», и она подумала: а что мешает?

— Хотите, я поговорю с вашим женихом? — спросил гинеколог. — Он ведь тоже медик? Или сами поговорите?

Они вежливо шифровали беседу. Хочет ли Китти, чтобы гинеколог объяснил Иэну, как «некая медицинская процедура, которую она прошла в молодости, лишила ее возможности зачать ребенка»? Но ведь Иэн врач, он захочет узнать подробности и уж наверняка сообразит, что это была за «медицинская процедура». Китти Гиллеспи накрылась белой простыней и раздвинула ноги.

Уйдя от писателя и выбросив неприличную зажигалку в Темзу, она обнаружила, что беременна. Сделала вид, что это неправда, понадеялась, что само рассосется, но не рассосалось. Понимала, что писателю ее положение до лампочки, да оно и к лучшему. Пять месяцев тянула, затем пошла на аборт. Фиби Марч порекомендовала врача. «Он тебя подчистит, — сказала. — К нему все девушки обращаются, ерунда, все равно что к зубному сходить».

И он не вязальной спицей ковырял посреди обшарпанной квартирки в задрипанном проулке. Кабинет на Харли-стрит, дежурная в приемной, цветы на столе. Щуплый человечек, крошечные ступни; ступни всегда замечаешь. Ну-с, мисс Гиллеспи, раздвиньте, пожалуйста, ноги. Даже сейчас как вспомнишь — вздрогнешь. Думала, будет по-деловому, безболезненно, но вышло кроваво. Он задел артерию, она чуть от кровопотери не умерла. Отвез ее в ближайшую больницу, велел выйти из машины у входа в отделение скорой помощи.

В больнице ее навестила Фиби, принесла жизнерадостных нарциссов.

— Не повезло тебе, — сказала, — но избавилась, и то хорошо. Мы с тобой, дорогая, рабочие лошадки, мы должны принимать тяжкие решения. Все к лучшему.

Фиби теперь играет Клеопатру в Стратфорде. Они с Иэном ездили смотреть, часто бывали на юге, оставались на выходные, жили в приятной гостинице при пабе. Так и не сказала мужу, что давно знакома с Фиби. До сих пор вспоминает человечка с Харли-стрит. Его крошечные ступни. Наверняка презирал женщин. Поломал ей нутро навсегда.

Зашивать ее приехал сердитый шотландец — вызвали из Суррея, прямо с поля для гольфа.

— Дура ты, дура, — сказал он. — Боюсь, до конца дней своих будешь расплачиваться. — Но полиции не стукнул — суров был, но не бессердечен.

Она сказала Иэну, что не может зачать, — это ведь честно. Сказала, что «проблема с трубами», дефект, а он ответил: «Ты у каких врачей была, у кого консультировалась?» — а она сказала: «У лучших. В Швейцарии», и тогда он сказал: «Мы еще проконсультируемся», и она ответила: «Пожалуйста, милый, не дави на меня, это невыносимо». Он был ощутимо старше, говорил, что всегда мечтал о сыне, учить его играть в крикет и все такое. «Надо бы тебе на ком-нибудь другом жениться», — сказала Китти накануне свадьбы, а Иэн ответил: «Нет». Ради нее он готов был пожертвовать всем, даже детьми.

— Эй, там, наверху, ты жива?

— Прости, милый, стала комод разбирать, увлеклась. Уже иду.

Китти Уинфилд встала из-за туалетного столика и спустилась к мужу. Впрочем, не успела — позвонили в дверь. Она глянула на часы — прелестные, тонкие, золотые, Иэн подарил на Рождество. (Без гравировки.) Почти девять. В такой час гости к ним не ходят. Она вышла на площадку, глянула через перила — Иэн открыл дверь, внутрь дохнуло ледяным мартом. Услышала, как Иэн сказал:

— Господи боже, Рэй. Что случилось?

Китти Уинфилд на цыпочках сошла по ступеням. Рэй Стрикленд стоял на пороге с маленьким ребенком на руках.

* * *

Джексон и не думал, что прогулка с собакой сожрет столько времени. Вернулся в гостиницу, под душем смыл с себя ночные улики — гляди-ка, опаздывает, опять бегом бежать. Собаку придется взять с собой — нельзя ведь, чтоб ее нашли, когда придут убирать номер. Девушка придет убирать. Старомодное словоупотребление. Служанка, девственница. Его сестра была девушкой. Девой младой. Из других времен, когда девушки хранили свое девичество, как сокровище.

Он расстегнул рюкзак.

— Ну что, залезай. — Он и не догадывался, что собаки умеют хмуриться.