Чувства

31 октября 2015 года. Уже сидя в самолёте, она вновь погрузилась в самокопание. По стечению странных ассоциаций она вспомнила самый первый день их знакомства с Владом. И это опять вызвало в ней смешанные чувства. Но, несмотря ни на что, ей было приятно думать о дне их встречи. Переписка в интернете была недолгой – вечер и день, а потом… Почему она согласилась, почему не развернулась и не ушла? Ведь ситуация была не очень приятной и даже, пожалуй, оскорбительной для неё. Но она знала ответ! Её подкупили две совершенно несовместимые вещи. Он дерзил, пытался быть циничным, да, он копировал повадки ловеласов и говорил так, будто всё это для него обычно и вовсе не является чем-то нестандартным. Но при этом он смущался как ребёнок. Вернее, как подросток.

И вот, совершенно позабыв о гордости, здравом смысле, осторожности и прочей ерунде, она широко открытыми глазами смотрела на него. Её ничто не могло отвратить или испугать, и пусть, как оказалось, это был билет в один конец – она села в поезд. А дальше? Глубокое пике. Наверное, на её месте стоило тихо сидеть и ничего не предпринимать. Не гнать волну, так сказать. Ведь эта самая волна могла утопить её в два счёта. А так на море штиль, он всё равно рядом – живи и наслаждайся тем, что твоё сердце не рвётся от боли. Но так она не могла. Её не устраивало тихое счастье идиотки. Да и тупо смотреть в рот своему герою она тоже не умела! А к чему это привело – ей просто пришлось уйти. Уйти, чтобы вернуться.

Увлечённая своими мыслями, Алиса не сразу поняла, что что-то на борту происходит. Пассажиры переговаривались, голоса становились всё громче и тревожнее. Вернее, это эмоциональный фон переходил отметку стабильности. Это Алиса почувствовала.

Она огляделась по сторонам. Рядом дремала женщина, у иллюминатора, «погрузившись в гаджеты», практически отсутствовал в этом мире паренёк лет семнадцати.

Через проход – пара. Они говорили. В сознание резко впечатались слова – «самолёт упал, Египет, наши возвращались».

Однажды Алиса испытала нечто подобное. Тогда ей пришлось лететь в командировку в Сочи, а возвращалась она 21 декабря 2012 года – в день Апокалипсиса. Она помнила те ощущения, которыми пронизало атмосферу салона. Вылетели засветло, за время полёта стало смеркаться. Люди почему-то думали, что летят в никуда. Пассажиры только об этом и говорили, а когда подлетали к Москве, все с надеждой смотрели вниз в желании поскорее увидеть огни на земле. А когда покрытая серо-белыми сумерками неизвестность осветилась неоном фонарей, фарами и светом обитаемых квартир, все дружно выдохнули с облегчением.

Напряжение висело в воздухе и сейчас. Только теперь это было вполне конкретное чувство ужаса, имевшее под собой обоснованную реальностью причину.

Приземлялись в страшном напряжении. Хорошо хоть кто-то сказал, что два раза в одну лунку снаряд не падает. Но утешение было слабым, люди хотели поскорее узнать подробности, которые им пока не удавалось выудить из имевшихся в их распоряжении телефонов и ноутбуков. Над самолётом царили боль и страх за своих родных, близких, друзей.

«Кажется, я его где-то видела», – подумала Алиса, когда высокий сутуловатый мужчина протиснулся к выходу, отстраняя ожидающих пассажиров. Но двери открыли, люди стали продвигаться, и она позабыла про нахала.

Второй раз он попался ей на глаза в толпе людей, собравшихся у экрана с новостями, но она так спешила покинуть полный негативных эмоций аэропорт, что даже забыла про правила: один раз случайность, два – закономерность, три – правило. Вспомнить бы ей тогда, какой это раз.

Глава 2

Маленький животастый старичок шаркающей походкой пересёк огромный зал с бесконечно уходящими в высоту стеклянными стенами. Пузатик подошёл к высокому трону и покашлял, видимо, желая привлечь внимание.

Кресло повернулось, и перед старичком возникла точная его копия, только укрупнённых размеров. Больше было всё – круглая голова, унизанные перстнями руки, рот, нос и, конечно, живот.

– Отец, мы, кажется, её потеряли!

Названный отцом господин покашлял в ответ, повозился на кресле и изрёк не спеша, подбирая каждое слово.

– Не печалься, Гери, она никуда не денется. Не сегодня, так завтра, не завтра, так потом. Мы её найдём. Она не сможет долго молчать, чувства её выдадут.

– Но она подняла такой шум. Это может нам чем-то угрожать?

– Не печалься, Гери, шум уляжется, и всё вернётся на круги своя. Так было тысячи лет. Нам не о чем горевать.

– Тогда зачем она нам? Я не совсем понял!

Маленький пузатик виновато взглянул на крупного.

– А ты пораскинь мозгами, Гери. Или вспомни слова нашего горячо уважаемого повара эмоций Игоря Александровича. Разве кто-либо откажется попробовать бифштекс из динозавра или салат из цветков папоротника? Так вот она – наш неведомый ботанике цветок. С ней любое блюдо – восторг!

– То есть мы из неё восторг приготовим?

Крупный пузан расхохотался.

– Ох, и повезло мне с наследниками! Гери Первый хоть что-то соображает, но ты!

Маленький пузан покраснел от шеи до макушки.