Чувства и искупление

Ротмант медленно шагал между рядами и тщательно следил за каждым движением учеников, молча оценивая их знания и то и дело хмурясь. Он прилагал колоссальные усилия на уроках, чтобы кратко и понятно изложить материал, но всегда находились особи, которые без учебника не могли связать двух слов. Жалкие потуги учеников девятого курса при создании артефакта среднего уровня сложности вызывали у Роланда приступ безнадежности и мнимой тревоги за судьбу будущего поколения. Вернувшись на свое место, преподаватель, преисполненный бранных слов на молодежь, бросил колкий взгляд на бледную, как смерть, девушку, которой он не без удовольствия велел работать рядом с ним, чтобы вдоволь насладиться страхом, который испытывали ученики в его присутствии. Она уже дошла в изготовлении до момента, когда требовалось использовать магию, но продолжала стоять, высматривая цвет бутонов, растолченных в блюдце и нагретых над свечой. Ротмант победоносно ухмыльнулся уголками губ, решая, что посмевшая опоздать на его урок маг воздуха забыла, что написано в инструкции под следующим пунктом. Но она, словно прочитав его мысли, взмахнула рукой, и на секунду артефактор заметил, как ее лицо исказила гримаса боли.

Его отвлек зеленый дым, поднимающийся за соседним столом, и два остолопа, которые никак не реагировали на шипение амулета, оказавшегося в опасной близости к огню свечи. Закатывая глаза, Роланд в очередной раз проклял директора, который не позволил применять пытки в воспитательных целях.

— Мистер Роббинс, вы готовите амулет или яд? — раздраженно сказал артефактор, устало потирая переносицу. — Нужно нагреть семицвет до тех пор, пока его лепестки не раскроются, а не превратить бутон в пепел.

Однако Дэниэл Роббинс, совершенно не обращая внимания на слова преподавателя, продолжал сжигать несчастный цветок над свечой, пока содержимое блюдца не воспламенилось и не перешло на деревянную поверхность стола. Парень стремительно отпрянул к окну, не предпринимая абсолютно никаких попыток, чтобы предотвратить распространяющийся огонь, и испуганно таращился на язычки пламени. Все произошло настолько стремительно, что Рея вспомнила о последствиях колдовства, когда уже выкрикивала заклинание.

— Катаргис, — на автомате произнесла девушка, вскидывая руку и направляя поток воздуха в источник огня.

Пламя протестующе взвилось к потолку, неохотно погаснув, и Рею мягко толкнули вбок нетерпеливые руки. Ротмант мгновенно заставил своей магией огня остатки искр исчезнуть, вдобавок потушив свечи на других столах, после чего его гнев обрушился на жавшегося к стенке Роббинса, а затем и на остальных присутствующих. Слова долетали до Реи с трудом, словно сквозь толщу воды, и больно били по вискам, отдаваясь резкой пульсацией в голове. Она тихо выскользнула из класса, пользуясь ситуацией и сложившейся суматохой, пока преподаватель придумывал наказание для провинившихся студентов.

Привалившись к стене, Рея чувствовала, как теплые струйки крови ползут по пальцам, стекая на пол и оставляя красные разводы. Она давила рвущийся из груди крик и до боли стискивала зубы, чтобы не издать ни звука. Свежие порезы стали глубже после того, как девушка воспользовалась магией для изготовления амулета, и старые раны, покрывшиеся корочкой, разошлись от заклятия урагана, когда пришлось погасить огонь. Рея чувствовала, как подкашиваются ноги, как сводит челюсть и скрипят зубы, но упорно боролась, чтобы не потерять сознание посреди коридора на третьем этаже замка. Она решилась открыть глаза, и от застилавших картинку слез девушка размыто видела приближающуюся к ней фигуру в черном, облаченную в темный кожаный плащ и похожую на коршуна.

— Вы еще здесь, — Ротмант недовольно покосился на студентку, нехотя останавливаясь. — Кажется, я десять минут назад отпустил вас. Или вам хочется прогуляться по замку?

Она не ответила, продолжая держать голову опущенной, и артефактор, нахмурившись, скользнул взглядом по жавшейся к стене фигурке. Ноги девушки дрожали, а по рукам стекала кровь, образуя на полу приличную лужу. Во мраке коридора, освещенного несколькими факелами, Роланд с трудом мог разглядеть очертания лица ученицы и оценить тяжесть ранений. Тело приняло решение раньше, чем разум, и крепкая мужская ладонь нырнула под волосы девушки, огибая шею и фиксируя подбородок. На него смотрели стеклянные безжизненные глаза цвета неба, выражавшие пустоту и отчужденность. На секунду Ротмант даже растерялся, не зная, что делать, но быстро взял себя в руки, понимая, что от его действий зависит чужая жизнь.

— Сможете идти? — тихо спросил артефактор, решая, что его кабинет ближе, чем лазарет.