Чувства и искупление

К обеду артефактор проследовал в столовую, чтобы встретиться с непосредственным объектом предстоящих экспериментов и обсудить несколько деталей их встреч. Она сидела поодаль от своих сокурсников и со стаканом апельсинового сока увлеченно читала какую-то книгу, не замечая гула вокруг. Ротмант бесшумно встал у нее за спиной, по страницам и корешку узнавая в руках девчонки любовный роман, коих он сам перечитал за детство бесчисленное количество, когда жил в трущобах с родителями. Ее однокурсники испуганно притихли, решая, что преподаватель артефакторики пришел по их душу, и Рея непонимающе оторвалась от чтения, удивленная внезапно изменившимся поведением друзей, пока не поняла, куда обращен их взор. Она обернулась, достойно выдерживая взгляд черных глаз Роланда, и молилась всем богам, пока изображала спокойствие на лице, чтобы Ротмант пришел не за ней.

— Мисс Уайт, — не без издевки произнес Роланд ее имя, видя, как девчонка сглотнула, — прошу вас проследовать за мной.

Рея нервно закусила губу, что не ускользнуло от Ротманта, и, захлопнув книгу, покорно выполнила указание, едва поспевая за преподавателем. Выйдя из столовой, он вовлек ее в одну из ниш, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что их никто не видит. Девчонка не показалась ему взволнованной, однако она упорно высматривала его грудь, не решаясь вступить в борьбу с его взглядом. Роланд усмехнулся, и Рея, устало поведя плечами, спокойно подняла голову, сдержанностью характера показывая, что уловки артефактора на нее не действуют.

— Вы хотели поговорить, сир, — напомнила она, поправляя выбившийся локон из прически.

— Я не обещаю, что у меня получится решить вашу проблему, но я попытаюсь, — отчеканил Ротмант, перекрывая все пути к отступлению.

— Вы? — в ее голосе читалась надежда, легкое облегчение и что-то еще. Роланд не смог разобрать промелькнувшие нотки, пока следил за преобразившимся лицом девчонки и анализировал то, с какой удивленно-вопросительной интонацией она обратилась к нему, словно случилось чудо.

— Мне понадобится ваша кровь для изучения, — Ротмант продолжил наступать, не спрашивая разрешения, а требуя, что ему нужно.

— Да, да, — Рея энергично кивнула, опомнившись, и сосредоточилась на дальнейших действиях. — Вы хотите взять ее сейчас?

— Я не привык откладывать дела в долгий ящик, — раздраженно ответил Ротмант, начиная жалеть о своей затее.

— Я понимаю, сир, — как можно мягче сказала Рея, чтобы не спровоцировать артефактора. — Я предупрежу преподавателя, что не приду на урок, и спущусь в ваш кабинет.

— Вы собирались колдовать? — язвительно заметил он.

— Нет, сир, у меня сейчас история.

Ротмант тяжело вздохнул, сдерживая поток гнева и злости. С одной стороны, он понимал, что девчонке нужно учиться, а с другой подстраиваться под кого-то, да еще когда от него требовалась помощь, оказалось в новинку. Это люди называют компромиссом?

— Жду вас после ужина. И не опаздывайте, — Роланд нахмурился, придавая недовольному лицу строгость. — А сейчас отправляйтесь на занятие.

Он стремительно покинул ее, желая поскорее добраться до кабинета и занять тяжелые мысли построением теорий, а руки — приготовлением к предстоящей встрече. Легкое покалывание в пальцах выдавало взволнованность от разбушевавшихся чувств, которые Ротмант умело скрывал, и в холодном, пропитанном сыростью от осенней погоды замке артефактору внезапно стало жарко.

— Мастер!

Он непонимающе обернулся, в фантазиях уже проклиная того, кто посмел нарушить его покой, и, по голосу узнав девчонку, сжал кулаки, чтобы окончательно не потерять контроль. Ротмант выжидающе сверлил Рею взглядом, демонстративно загораживая проход в коридоре и заставляя учеников с опаской обходить его стороной.

— Спасибо, — она сказала единственное слово с такой неподдельной искренностью и теплом в голосе, что Роланду показалось, будто оно предназначалось не ему. Девчонка рисковала, доверяя бывшему адепту темной магии, и артефактор сразу же понял, в каком отчаянном положении она находилась, если решила вверить ему свою жизнь.

Ротмант не ответил, плотнее заворачиваясь в кожаный плащ и скрываясь в глубине коридора. Все, о чем он сейчас мечтал, были тишина и одиночество.

* * *